Песок

— Не очаровывай меня своими сказками, Угэдэй-хан. Женщины все равно симпатичнее. К тому же я уверен — рано или поздно выяснится, что Омега не так хороша, как тебе кажется. Там монстры размером с Ямайку. Там армия клонированных Гитлеров и Аттил откусывает яйца всем прибывшим. Разонравится?

Доктор Гоша покачал головой:

— Моими яйцами подавится и Гитлер, и Годзилла, и Збигнев Бжезинский.

— Да вы джедай, батенька.

— Последний, увы. За момент до того, как стать Дарт Вейдером, — он кивнул своим мыслям и, покачиваясь, направился на выход. — Нет ничего страшнее встречи с самим собой, исполненным самыми черными мыслями. И нет мне спасения.

— Посоветуйся с Богом. Объяснись.

— Нет у нас, православных, такой католической традиции — беседовать с Творцом, — Гоша еле допетлял до урны и прежде чем опустить в нее бутылку пристально всмотрелся в содержимое. — Земля — царство злого, ПИФ. Но видимо попытки построить что-то более совершенное продолжаются, — я видел — Гоша готов рухнуть на пол и заснуть. — Разгадай главный вопрос в твоей жизни. Ответ на него ты знаешь. Сейчас связь с Омегой как никогда хороша. Что ее обеспечивает?

— Песок?

Как нас обманывает зеркало?

— Не надо мне этого взгляда под вывеской «всего лишь». Прежде чем судить пренебрежительно о песке, внимательно взгляни на него. Миллиарды кубометров скал, осыпавшихся во прах. Биллионы ракушек растертых временем на крохотные кусочки. Земля дряхлеет, горы оседают, моря отступают. Да. Да! Песок. Территория пустынь растет, — Гоша уже третий раз дернул ручку, но так и не смог открыть дверь из комнаты. Я смотрел на его нелепые попытки и терпеливо ждал, когда он отключится. — Песок идеальный проводник. Словом связь с Омегой крепнет не по дням, а по часам. Скоро любой наркоман или лама сможет без особых усилий попасть туда.

— Трансерфинг реальности? — я решил сжалиться и проводить его.

— Никакого трансерфинга. Никакого умножения материй. Никаких параллельных реальностей и загробных миров. Просто у нас на лбу вспухла некая отдушина этого мира. Пока мы не видим этого. И, надеюсь, не увидим, пока весь мир не осыплется песком. ЛСД, кстати, тоже помогает, — пробормотал он.

— Может, мне закопаться в этот проводник — и прямиком на Омегу. Дети на море тоже стараются усесться в песчаный чартер?

— Хи-хи, ПИФ. Блять, как в сейфе живешь. Набери мне код выхода из темницы, — я выпустил Гошу из комнаты. Он не скатился с лестницы только потому, что двумя руками удержался за перила. Я ухватил его за плечи. — Для перехода на Омегу требуется движение. Мысли, тела, души (Гоша конвульсивно задергался у меня в руках, видимо изображая необходимые движения — удержать его было непросто). Подходит и ритуальное повторение одних и тех же действий. Тысяча ударов о пол. В бубен. И наоборот — чтобы вернуться с Омеги — необходима полнейшая неподвижность. Сознание не должно издавать ни одного сигнала. Душа должна высохнуть, вымерзнуть, замаскироваться внутри. Тело окостенеть. Не знаю, как у них там (Гоша ткнул в потолок) это получается. Но они возвращаются!

Когда я довел Гошу до его комнаты, он начал заговариваться. Я положил его на кровать и с ужасом вслушивался:

— Только трое вернулись с Омеги. Записали свои воспоминания.

Что-то в этом уменьшительном «только трое» заставило меня спросить.

— Кто третий?

Как ни странно Гоша ответил:

— Этого я тебе не скажу, дружище. Видите, я предельно честен с Вами, господа присяжные заседатели. Мы не хотим ничего скрывать, но все-таки скрываем. Лозунг всех демократов ойкумены… Человек, отвернувшись, всегда забывает, что ушел так немыслимо далеко от цели. Мы все еще не имеем ключа, понимания. Алгоритма! Мы хотим управлять нашей Вселенной. Шаркнешь здесь ногой — там рухнет Эйфелева башня. Следующая остановка — Магелланово облако. Мы нуждаемся во всесилии как в Кока-коле.

Я не удержался и уселся рядом с его кроватью. Гоша не остановился, пока я не ушел. Он нашептывал — нашептывал — нашептывал мне обрывки из гигантского вороха мыслей, который накопил в кембриджской группе:

— …перспектива накинуть узду на нее поинтересней, чем срубить контейнер с разукрашенной макулатурой … Омега — круче водяных знаков … чтобы она из себя не представляла… даже если она выглядит как ячменное зерно, она посильнее, чем любое материальное, социальное явление… сильнее, чем вера, чем, мать ее, экономика, чем сила тяготения…

Когда я уходил, он продолжал шептать. Глаза его были открыты.

«Профессор, когда вы спите, куда укладываете бороду?».

Часть IV. ПЕРЕХОД

Дневник девочки Лесси. На Омегу и обратно.

Сначала то, что от тебя осталось, попадает в абсолютное безвременье. Место, для которого совершенно не подходило ни одно из арсенала человеческих слов.