Песок

— Сейчас тысяча жителей Омеги весело и на первый взгляд незаметно теряют последние крохи веры и надежды. Связь с Землей пересыхает как случайный весенний ручеек на Аравийском плоскогорье. Может, уже сегодня обостриться желание вернуться, желание проверить — все ли там в порядке, по — прежнему ли Земля доступна, не исчезла ли в недрах Вселенной.

— Будет хуже? — зная ответ, спросила Ляпа. Она с удовольствием отхлебывала предложенный прокисший компот из сухофруктов, каждой клеточкой вбирая оттенки вкуса, и запахи.

Все было так хорошо, что неминуемо должно обратиться кошмаром.

— Мы стали слепы, связь с Землей размером с игольное ушко. Что может быть страшнее? Общину выкорчует от боли.

— Я пока не чувствую ничего болезненного. Оттого, что не столь яростно увлекался путешествиям? Мне достаточно неестественных чувств ирреальности, которых сполна на Омеге. Дополнительного допинга не требовалось.

— Все неприятное впереди, поверьте, — Хранитель перешел с идеального английского на корявый русский. — Я уже наблюдал, как быстро люди умеют терять человеческое лицо. В прошлый раз мне удалось выжить. Дважды такая удача не повторяется.

— Почему Вы не попробуете что-нибудь изменить? Вы самый опытный здесь. Гуру.

Вильгельм издал звук, похожий на шорох песка в маракасах. Видимо, это означало и смешок, и сарказм, и веские сомнения в утверждениях Ляпы.

— У анархии не может быть долгоиграющих столпов. У меня нет ничего, что им требуется. Ни оружия, ни спиртного.

Ляпа зацепила финик, которыми Вильгельм раньше подкармливал все население.

— Те, кто не рискнул получить чего — то ценного с Омеги, уже сегодня будут очень недовольны. Они, конечно, посчитают, что были инфантильны исключительно из-за моих увещеваний и угроз. Свалят на меня все свои беды — неурядицы, захотят отомстить по-настоящему, — Хранитель горько усмехнулся. — Вы же знаете, Омега разваливается не по моей вине?

— Но по остаточному признаку виноваты вы. Вы слишком бережно относились к планете, с которой они пришли и на которую надеются вернуться. Вас уничтожат.

— Как все-таки неизощренно развито воображение у людей? — сменил тему Хранитель, вновь осторожно выглянув в окно. — К моменту, когда могущество наше испарилось, в хозяйствах наиболее инициативных и бесцеремонных появилась разнообразная ерунда. С утра я прошелся по знакомым. У Гины склад с едой. Весь дом в сахаре и муке. Один из наших старожилов Йожик соорудил у себя самогонный аппарат. Как додумался, как прозрел, что наступит день, когда он станет необходим. Даниэль организовал у себя бетономешалку, Лили Ульрих — кухонную утварь. Моему прежнему другу Кесту удалось загромоздить ящиками с патронами к автомату Калашникова. Выкрутасы моих знакомых отозвались на Земле последствиями значительно менее серьезными, чем я ожидал.

— Люди предчувствовали?

— Точно так, Александра Сергеевна, — посетовал на русском Хранитель. Он тяжело вздохнул. — Конечно, они будут жалеть, что не взяли у Омеги большего.

— Ну не распнут же они вас в самом деле?

— Нас, Александра Сергеевна. Нас. Вы тоже легкая жертва грядущей комбинации.

Все мы так или иначе закодированы?

— О’Хели великий психолог. Он подбирал кандидатов, психологически готовых стереть с лица бытия любой из миров. Закупорить, нивелировать, поставить раком. Как хочешь. Ты под эту категорию великолепно подходишь. Чем, если не развоплощением всего и вся ты здесь занимался?

— Получается я закодированный?

— О — о — о, — во все горло заорал Гоша. — В этот раз мы поступили более чем неблагоразумно. По моему совету мы закодировали всех троих. Покрышкин, Синицына, Орсини. Каждый должен был продемонстрировать соответствующее своему темпераменту воздействие на Омегу, — Доктор пил и морщился то ли от удовольствия, то ли от стыда. — Но кое — чего мы все-таки не учли.

— Не додумали, как остановить реакцию?

— В яблочко о, Телль! Поэтому я здесь. Палочка — выручалочка, палочка — выключалочка, — пасть у этого недорезанного Гуимплена раскрылась в зубастую ухмылку. Белые зубы, медная борода — тот еще контраст.

— Твои сычи рисковые люди. Зачем нас гипнотизировать? Зачем снаряжать тебя сюда? Почему бы просто не купить лояльность потенциального ушлепка. Договориться о том, что он должен сделать на Омеге. Сколько это будет стоить.

Гоша перегнулся от смеха.

— Купить, — рыдал он. — Как эскимо?! Ну, ты даешь! Волшебной палочкой месяц машешь, а все еще как ребенок! Предложить деньги за то, что ты станешь Богом! Потом сказать — «Баста. Мы поняли. Мы научились управлять. Спасибо за сотрудничество. Эксперимент закончен. Снимай корону, сходи в лабораторию, сдай мочу». Каково?!

Гоша задыхался от смеха. ПИФу тоже стало смешно и спокойно. Зачем переживать — Гоша здесь. Он все исправит.

— И кто же из нас затолкал человечество в неведомую задницу?

— Теперь личность демиурга неважна. Любой из поселенцев мог это сделать. Ваша тройка заслуживает особое внимания только потому, что у вас такие родословные — закачаешься.

Захмелевший доктор почти открыл разгадку, но ПИФ как всегда не обратил внимания: