Песок

Молча пожали руки. Гоша хлопнул ПИФа по плечу, степенно прогулялся по залу, подозрительно осмотрел аскетичную соломенную мебель, 32 горизонтальных зарубки на наличниках балконной двери.

Еще несколько минут, он давал критические комментарии относительно качество ремонта — цвет паркетной доски, неровности побелки, качество штукатурных работ, а также: «ПИФ, дружище, почему ты не предусмотрел розеток? Двадцать первый век неподалеку, а у тебя свечи! Ни ночника, ни микроволновки. Завтра подключу тебя к дизель — генератору».

ПИФ решил — так они никогда не приступят к разговору и молча указал на смежную комнату. Гоша вернулся оттуда с банкой без опознавательных знаков. Мышцы лица расслабились:

— Обещал тебе прибыть?! И вот я здесь, — заявил он, сделав жадный глоток на полбанки.

Доктор прошел к балкону, потоптался там, присвистнул, оценив масштаб пейзажа:

— Соседство среднерусской и средиземноморской? Балканизация Омеги? Вижу, идеи панславизма неистребимы, — проворковал он, тыкая полупустой банкой в сторону моря, песчаного берега, терракотовых скал. Сделал второй глоток, с удовольствием смял тару и выкинул ее в море.

ПИФ покачал головой:

— Давно ты здесь? С какими новостями?

— Вчера в пробке на Тверской стоял. Представляешь — в столице по — прежнему пробки? Ох, и уперты же братья — славяне, — ПИФ решил, что чуть позже расспросит о Москве. — Уровень тревоги на Земле зашкаливает. Ребята напряжены до придела. Все словно бешеные. Бешеные, стремительно стареющие неврастеники. Пенсионеры по сто раз на день хлопаются в обморок. Уже и хач — мобили переоборудовали в скорые, — Гоша покрутил над головой пальцем, изображая мигалку. — Ты, кстати, на Земле относительно неплохо устроился. Устроил любовь — капусту со своей скалолазоч…

ПИФ встрепенулся. Гоша смерил удивленным взглядом:

— Не завидуй — у всех Покрышкиных выдающиеся, но очень сложные интимные отношения.

— И ты знаешь, почему это происходит? Старение? — ПИФ проигнорировал информацию о своем удачливом alter ego и задал самый главный вопрос. Он понимал, Гоша прибыл сюда, чтобы спасти Землю. Всё остальное присказки.

— Плохая экология, беспорядочное питание, несозидательная, полувиртуальная половая жизнь. Опять же на Омеге демиурги без меня распустились, — Гоша сходил в соседнюю комнату и вернулся с двумя банками. — Надеюсь, из-за моей жажды вымрет какое — нибудь племя в Амазонке или Экваториальной Гвинее.

Гоша с трудом нахмурил оттаившие мышцы лица:

— «Проект Омега» закрывается. На Земле зачищаем все следы. Здесь бы тоже порядек навести. Авось, нащупаем, как эту дрянь со всеобщим старением отключить.

ПИФ кивнул. Гоша по привычке выдержал километровую паузу, потискал безликую банку пива. Молча отправился за закуской.

— Рыба у тебя здесь водится? — заорал он из соседней комнаты. ПИФ не понял, что он имеет в виду — море или шкаф, забитый снедью.

— Чайки.

— Тогда протянешь неделю. Если научишься выпаривать соль из морской воды, — Гоша появился с бутербродом. — Ты в курсе — у тебя там бастурма? — он махнул в сторону комнаты, в которой почти независимо от ПИФа весь прошедший месяц появлялась еда.

— Нет. Там много чего выросло.

— Скоро за полкило мяса ты сможешь купить прелести лучших красавиц Омеги. Оптом. Они тебе сделают так хорошо, как тебе уже никогда не будет.

— Красотки Омеги бледнеют по сравнению с ловкостью моей правой. Какие еще открытия ты планируешь?

Гоша заржал:

— Открою тебе жутко засекреченную информацию. Прежде чем отправлять волонтеров сюда, мы их кодировали. Гипноз. Цель — вложить в голову принцип действия. Чтобы попав сюда, ушлепки, ты, Луиджи, Ляпа, ворошили здешнее осиное гнездо. Обычная научная практика — для оценки результата воздействия на объект исследования и поиска способов управления надо это воздействие умело организовать. Мой разлюбезный Иван Владимирович, результат эксперимента с вами вопиющий. Призываю в свидетели трупы, месяц назад хлынувшие во все морги ойкумены.

— Ты хочешь сказать, наша группа — причина всех перемен на Земле?

— Увы, увы в эпиграфе, и еще раз увы вместо эпитафии.

Вы хотели бы узнать свое будущее?

Воздух стал вкусным. Омега бурлила. Она была безоглядно счастлива — оказывается для того, что растормошить поселенцев, достаточно перекрыть кислород земных впечатлений, которыми они питались.

Теперь жителям хотелось всего и сразу. Погонять на мотоциклах, покушать вкусненького, соблазнить пока еще краснеющих дам. Женщины уже в достаточных количествах гуляли по тропинкам, стремительно объединяясь в смеющиеся пары.

Лица их оставались бледными как у июньских петербургских фей, а наряды несколько простоватыми, но Ляпа видела, как самцы прядают головой. Им хотелось разорвать в клочья все, что мешало увеличивать градус опьяняющего чувства собственного тела.

Отовсюду слышалась иностранная речь — часто какие — то совершенно немыслимые английские диалекты. Мозг Ляпы, выстроенный в российской системе образования, отказывался их понимать.