Пессимизм

Это учение одно из самых остроумных, какое было дано относительно воли, а также душевных волнений и страстей, так как последние у Шопенгауера не отделены резко от воли. К сожалению, это учение, во многом согласное с новейшими физиологическими теориями, было развито Шопенгауером в одностороннем и ложном направлении. Шопенгауер утверждает, что многие акты нашего тела, представляющиеся рассудку и внешнему наблюдению, как движения, в то же время создаются нами как акты нашей воли. Будь это даже строго справедливо для всех нервных процессов, отсюда вовсе не следует, чтобы это было основательно для всех наших телесных актов. Так напр. наблюдение и рассуждение убеждает нас в том, что в нашем теле обращается кровь, но кровообращение вовсе не сознается нами непосредственно, как акт воли. Между тем Шопенгауер, обобщая частный случай произвольных актов и забывая о том, что и здесь мы не наблюдаем, а предполагаем многие молекулярные движения, приходит к утверждению, что все вообще движения нашего тела ни что иное, как объективированные волевые акты. А отсюда уже недалеко до признания воли растений и даже камней: в конце концов воля превращается в мировое начало.

Но если даже ограничимся чисто психологической теорией, то окажется, что понятие о воле расширяется у Шопенгауера весьма значительно. К области воли он относит не только хотение и решение, но и желания, надежду, страх, любовь, ненависть, даже все, что относится к страданию и удовольствию, к счастию и несчастию. Сверх того, Шопенгауер вводит понятие о бессознательной воле, и даже полагает, что воля по существу бессознательна. Сознание является для нее второстепенным, случайным элементом. Отсюда, в свою очередь, недалеко до утверждения, что и все физические силы следует свести к воле.

Это учение о воле является основою пессимизма Шопенгауера.

Причина страдания заключена уже в самой природе воли. Воля есть стремление, а всякое стремление необходимо подразумевает недостаток, недовольство, страдание.

Природа есть вечное стремление. Ее можно сравнить с ненасытным голодом. Удовольствие есть всегда лишь облегчение страдания. Мы не придаем особой цены молодости, здоровью, свободе, пока ими пользуемся. Лишь утратив счастие, мы начинаем чувствовать, что у нас были счастливые дни. Жизнь вращается между страданием и скукой. Единственное чистое удовольствие, признаваемое Шопенгауером, это наслаждение, доставляемое произведениями искусства; но художественные красоты, по его мнению, доступны лишь высшим натурам, которые уже именно потоку, что они выше толпы, обречены на страдание.

Что же делать людям с таким злополучным существованием? Единственный исход состоит в том, что воля, просветленная сознанием, начинает отрицать сама себя. До тех пор, пока воля сознательно утверждает себя, она является источником эгоизма, всяких безумств, злодейств, всякой безнравственности. Самоотречение воли, в конце концов, освобождает ум из-под ее власти.

Шопенгауер допускает две главные стадии самоотречения воли: любовь и сострадание. Сбросив с себя покров чувственной призрачной индивидуальности, воля уже не утверждает себя. Человек становится добродетельным. Но добродетель есть лишь первая ступень к самоотречению. Человек, достигший полного отречения, погружается в состояние полного покоя. Мистицизм познает призрачность жизни, аскетизм подавляет все пожелания и главным образом: отрекается от сильнейшей из наших похотей — от половой потребности, этой наивысшей жажды жизни. Тот, кто пришел к отречению от жажды жизни, преисполняется радости и блаженного покоя. Это не радость бонвивана, но полное уничтожение воли. Нет воли, нет представления, нет мира. Полное ничто. Для людей, не дошедших до полного отрицания воли, такое состояние может показаться абсолютным уничтожением. Но и обратно. „Для того, кто обрел такой покой, весь этот мир, со всеми его солнцами и млечными путями, есть ничто“. Этими словами заканчивается главное произведение Шопенгауера.

Попробуем теперь отнестись критически к его теории.