Пьесы

Филипп. Стой, как стоял. (Закрывает дверь. Оборачивается к Ипполиту.) Смотри, что получается. С той стороны двери Гмыря нет? — Нет. — Значит, логически рассуждая, можно сделать вывод, что он с этой стороны двери? — Так?

Человек в халате. Прилежный ученик.

Нырком уходит из-под руки с пистолетом. Убегает зигзагами. Филипп стреляет. Ипполит стреляет с левой руки.

Человек в халате (вскрикивает, убегая). Два! Восемь! Шесть! Одиннадцать!

Ипполит. В живот стреляй, в живот!

Человек в халате (вскакивая на подоконник). Восемнадцать!

Раздается автоматная очередь. Все падают. Филипп в падении стреляет. Человек прыгает вниз (или падает, сбитый выстрелом). Гаснет свет. В темноте странные звуки, затем — тишина.

Долгая пауза.

Голос с улицы (теперь это голос Ларисы). Переход через улицу генерала Шестопанова разрешен.

Загорается свет.

Комната без следов беспорядка. Стол, стулья — всё как в начале спектакля.

За столом сидят Филипп и Ипполит.

Какое-то время молчат, потом Ипполит выходит и возвращается с чайником.

Начинает разливать чай по кружкам.

Ипполит. Все-таки это оказался генерал.

Филипп. Как мы и хотели.

Ипполит. Как хотела она.

Филипп. Да, как хотела она.

Голос с улицы. Время перехода заканчивается.

Ипполит. Как думаешь, она успела нажать кнопку?

Филипп. Не знаю.

Ипполит. То есть, я хотел спросить: то, что произошло — оно произошло потому, что она успела нажать кнопку, или потому что она не успела нажать?

Филипп. А что, собственно, произошло?

Ипполит (подходит к окну, смотрит). Ну, что-то, безусловно, произошло.

Филипп. Только мы не знаем, что из того, что произошло, произошло на самом деле, а что вроде бы и не произошло.

Ипполит. Рука вроде болит почти по-настоящему.

Филипп. Это правильно.

Пауза.

Ипполит. Мой пистолет пропал.

Филипп. Мой — тоже, а я его, кажется, нормальным образом купил на улице.

Ипполит. Или ненормальным.

Филипп. Хотя мой принцип — на улице с рук ничего не покупать.

Ипполит. Это правильно.

(Пауза.)

Голос с улицы. Переход через улицу генерала Шестопанова разрешен.

Ипполит. Разрешен, разрешен…  Давай, поедем в Черногорию летом.

Филипп. Почему в Черногорию?

Ипполит. Там море… И еще… там в церквах проводят красивый обряд братотворения… это вроде венчания, но для мужиков… соединение рук, целование… с молитвами, перед аналоем… союз, конечно, чисто духовный.

Филипп. Разумеется, чисто духовный.

Ипполит. Адельфопоэзис — это еще называется так. Красивое слово.

Филипп. Греческое. Поэтому — чисто духовный.

Ипполит. Поэтому — красивое. А что оно означает?

Филипп. Да то самое и означает.

Ипполит. И мы с тобой были бы, как эти… не помню кто.

Филипп. Я тоже не помню… Только мы с тобой здесь опоздали лет на полтораста, если не больше.

Ипполит. Понимаю. (Пауза.) Я так и думал, что опоздали.Но представить-то можно?

Филипп. С точки зрения логики, почему не представить, почему не представить, почему не представить?

Пауза. Гаснет свет. Еще пауза.

Голос с улицы. Время перехода заканчивается

ЗДЕСЬ БУДУТ ЖИТЬ ЕНОТЫ Монопьеса

На сцене темно. В темноте голос Петра.

Прямо у дверей дома напали, и без всякого повода. Без предисловий типа «который час» или «дай закурить». Я упал, они били ногами. Понятно было, что не остановятся… не остановятся, пока… Но в какой-то миг мною овладело странное спокойствие… Не то чтобы мне стало все безразлично, но готов… готов был принять неизбежное … И в этот самый миг… или в миг, следующий за этим, я увидел свет… не яркий, но как бы всепроникающий… который был скорее внутри меня, чем падал извне… в голове и груди стало легко и пусто — и просторно… просторно, словно в большой не огражденной стенами комнате, если представить такую… и в комнате свет — нет, не свет, а скорее проникающий взгляд — не добрый, не злой, а как бы свысока равнодушный… но все равно — свет. И не равнодушный, уж равнодушия там никак не было... тогда что? Может быть, — понимание? Полное и бесконечное понимание, если такое можно представить.