Пьесы

Г и р я (засмеялся). А откуда это у тебя мыши взялись! Они уж, наверно, давно подохли… Вот что, голубчик мой, дал бы тебе ячменя, если бы ты…

С т о н о ж к а (даже встрепенулся, ожил). Я отработаю!.. Я…

Г и р я. Говорю, дал бы из последнего, если бы ты открестился от них, отступился от Копыстки и Смыка да повернул на христианскую дорогу…

С т о н о ж к а. Я того… я лучше отработаю… вам…

Г и р я. Эх, голубчик, что мне твоя отработка! Ты на правильную дорогу выйди! Вот завтра они станут забирать из церкви чашу и крест, а ты что им скажешь? Позволишь или нет?..

У Стоножки поникла голова.

А?

Стоножка задергался.

Неужели, спрашиваю, позволишь с бога рубашку снять?

С т о н о ж к а. Этого я не знаю…

Г и р я. Так-таки и не знаешь?

С т о н о ж к а. Не думал об этом…

Г и р я. Гм… Ну что ж, если не думал, так поди подумай, поразмысли. А тогда приходи! Тем временем и я подумаю, подсчитаю!.. (Взглянул на часы.) Смотри, уже скоро десять! Бежит время, обгоняет нас… И не успеешь оглянуться, как смерть в двери войдет…

С т о н о ж к а (глухо). Гнат Архипович! Я за вами руку подниму… Как скажете, так и сделаю…

Г и р я. Э, нет!.. Я не неволю, я не насилую тебя, Иван. Ты лучше подумай, голубь, взвесь все, обмозгуй…

С т о н о ж к а. Я уже надумал… Я за крест и чашу… Скажу, чтоб не брали их, чтоб больше ничего у людей силой не брали.

Г и р я. Вот-вот, так оно и есть, чтоб силой не брали! Святую правду говоришь, Иван, чтоб силой не брали!.. А брали, спросивши у хозяина, выпросив разрешение у людей, у всего мира… Эх, жаль, Иван, что ты прозрел тогда, когда у меня уже силой забрали хлеб, а ты же и помогал его забирать!

С т о н о ж к а. Простите, Гнат Архипович!

Г и р я. Да уж пускай тебя бог простит! Мешочка нет ли у тебя, часом? Ага, торба! Давай… Да она такая, что пудика с два влезет. Постой тут, я сейчас… (Вышел в сени и вскоре вернулся.) А знаешь, Иван, ты вот что… Ты лучше приди ко мне за ячменем завтра или послезавтра.

С т о н о ж к а. Я, ей-богу, дядечка, за крест и чашу… Может, не верите, так я присягну…

Г и р я. Приходи завтра… Как только скажешь это всенародно, у церкви, что ты за крест и чашу, как только покаешься, так и приходи… Одолжу, голубчик, ей-богу, одолжу и так дам… От сердца кусок оторву, а все же дам…

С т о н о ж к а. Дяденька, Гнат Архипович! Сил моих не хватит до завтра… Боюсь, что не встану, до церкви не дойду, где-нибудь упаду…

Г и р я. А, господи, не могу на такие муки глядеть… Не могу, Иван!.. Сердце разрывается… Постой, постой, голубь… (Подошел к столу, отбросил полотенце и, взяв в руки буханку хлеба, отрезал половину. Потом, поколебавшись, прибавил еще кусок.) На, Иван! Отдаю тебе свой завтрашний паек, потому сам уже давно на порциях живу!

С т о н о ж к а (низко поклонившись). Спасибо вам!.. Спасибо!..

Г и р я. А завтра приходи к церкви… Слышишь?

С т о н о ж к а (из сеней). Приду!

10

Вернулся  Г и р я  в хату, а тут  Л и з к а  из чулана вышла. Глаза сияют, щечки ягодками пламенеют. Подошла и шепотом:

— Папаня, милый… Завтра сваты к нам приедут. Слышите? — Сваты!

Г и р я (встрепенулся). А не врет?

Л и з а. Нет-нет, как на него эти злыдни насели, так он на все решился…

Г и р я. Да неужели?

Л и з а. Тссс…

Г и р я. Решился, говоришь?

Л и з а. Тссс, папаня… Не показывайте ему, что мы так обрадовались. Пхи!

Г и р я. Гм… Как посмотрю я на тебя, Лиза, — вылитая мать. Покойница тоже такая была, царство ей небесное… Ну, иди, доченька, к нему… Да гляди, чтоб не обманул!..

Л и з а. Пхи! Еще что выдумаете! Не на такую напал…

Г и р я. А про церковь ты ему напомнила?

Л и з а. И в церковь пойдет.

Г и р я. Смотри же… А на свадьбу — духов этих да благовоний я тебе полное ведро куплю… Подожди… (Оглянулся, опустил какую-то крышку, достал бутылку самогона, отлил половину.) На, угости… только много не давай… Да смотри мне!..

11

Лиза ушла. Гиря прошелся по хате. Из другой горницы вошли  Г о д о в а н ы й, д е д  с  п а л к о й, м о н а ш к и, Л а р и о н.

Г и р я (усмехнулся им). Слышали?

Г о д о в а н ы й. Голова у вас, Гнат Архипович.

Г и р я. Проясняется жизнь, проясняется. (Повернулся к божнице.) О господи, царь небесный! Победи ты силою своею революцию! Огнем ты ее своим сожги, пеплом покрой! Ветром развей!

Монашки опустились на колени. Зашелестели губами и широкими рукавами. Все молились.