Читаем Пьесы полностью

Д е д  с  п а л к о й. Вот как видишь. Стоит возле божьего дома и курит, чтоб ты знал, да дымит цигаркой.

Г о д о в а н ы й. А чего, позвольте, стоит?

Д е д  с  п а л к о й. Спроси его!

К т о - т о  и з  т о л п ы. Чашу, церковную святыню, забирают!.. Серебро-золото…

Г о д о в а н ы й. Как это забирают, позвольте. Кто берет? По какому такому праву?

К т о - т о  и з  т о л п ы. А по такому, как хлеб брали. Для коммуны этой.

Г о д о в а н ы й (притворяясь). Позвольте, то хлеб — вещь понятная, но чаша и крест — это же божьи вещи… Да кто берет?

К о п ы с т к а. Комиссия.

Г о д о в а н ы й. Какая такая комиссия? Кто ее выбрал?

К о п ы с т к а. Народ.

З л о й  г о л о с. Какой народ! Где тот народ?

К о п ы с т к а. Бедный народ.

Г о д о в а н ы й. Да народ ведь только сходится, а про комиссию никто еще, верно, и не слыхал?

К о п ы с т к а. А я говорю — беднейший народ. Как и полагается теперь.

6

Пришли еще  л ю д и. С ними  С т о н о ж к а, д е д  Ю х ы м, В а с я, П а р а с к а. Поднялся гомон.


Г о д о в а н ы й. Вот что, Копыстка! Мы, народ, уже знаем про все… Потому что мы, народ, знаем, когда и какая бумага из уезда пришла и что в той бумаге написано. Мы, народ, теперь спрашиваем, как же это так? В бумаге пишется, чтоб брать церковное злато-серебро с народного разрешения, а мы, народ, об этом знаем?

Г о л о с  б е д н я к а  и з  т о л п ы. Которые бедные — знают все как один!

Г о д о в а н ы й. Подождите там!.. Как это так — мы, народ, спрашиваем вас, — в бумаге пишется так, а вы делаете наоборот, да еще и тайком от всех? В бумаге сказано, чтоб все церковные вещи были проголосованы на общих собраниях, а вы, как воры, ворвались в церковь и что делаете?

Д е д  с  п а л к о й. Слышишь?

Г о д о в а н ы й. Так вот мы, весь народ, и говорим: дадим мы или не дадим чашу и крест — об этом вы у народа спросите.

К р и к и. У народа спросите!..

Д е д  с  п а л к о й. Слышишь, что народ говорит?

К о п ы с т к а. Да какой же вы народ, чудак ты человек?

Д е д  с  п а л к о й. Как так?.. А кто же мы, чтоб ты знал?

К о п ы с т к а. Вы же неорганизованный лимент, да и все…

Г о д о в а н ы й (после паузы). А мы вот что, граждане, комиссия от народа! Идемте сейчас в церковь и запретим им по советскому закону…

К о п ы с т к а. Ша!.. Подождите!.. Закон-то советский, да не про вас он писан.

Г о д о в а н ы й. Да ты чего тут разоряешься? Ты что нам — начальство или кто?

К о п ы с т к а. Не начальство, а Советская власть!

Д е д  с  п а л к о й. Какое ты имеешь право?.. Кто тебя поставил начальством?

К о п ы с т к а. А известно, не вы, дед. Были такие, что поставили… Мы теперь власть — и больше никто!

Г о д о в а н ы й. Расступись, море, — кизяк плывет…

Д е д  с  п а л к о й. Это правда — расступись, море… Недавно из кизяка и не вылезали, а теперь — начальство!

П а р а с к а (как выскочит). А вам досадно? Аж глаза с досады пухнут, что когда-то Мусий мой из панского загона и не вылезал, а я детей в кизяке рожала, а теперь… теперь спрашивают: где тут живет товарищ Мусий Копыстка?

К о п ы с т к а (усмехаясь). Тут! Это я, Мусий Копыстка!

П а р а с к а. Не перебивай, сатана!.. Пожалуйста, к нам на съезд… Вот как! Когда-то моему сатане и на землю запрещали садиться, а теперь его на бархатные кресла усаживают. Совет с ним держат, как, что и почему, а вам что? А вам одна досада от этого!

К о п ы с т к а. Трах-тарарах! — вот вам, дед, резолюция!

Д е д  с  п а л к о й. А ты… А ты брось цигарку, говорю! (И замахнулся на Копыстку палкой.)

К о п ы с т к а (не шевельнулся). Ша, дедушка!

Д е д  с  п а л к о й. Да брось, не то…

К о п ы с т к а. Не дуй, дед, против ветра.

Д е д  с  п а л к о й. Не то…

К о п ы с т к а. Не то пуп порвется.


Ударить дед не отважился. Отступил. Трясется.

7

Вошли почти все вместе: из церкви  к о м и с с и я, из-за ограды  Г и р я, м о н а ш к и, г л у х о н е м о й  Л а р и о н. Толпа подалась назад. Шум утих, смолк.


С м ы к. Что тут такое, Мусий?

К о п ы с т к а. Да как тебе сказать… Выходит инцидент.

С м ы к. Что именно? Кто?

П а р а с к а. Так кто же, как не дед Онисько, Годованый… Вишь, досадно стало, что мой рыжий…

К о п ы с т к а. Да цыть!

Д е д  Ю х ы м (отозвался эхом). «Моя мила, чтоб ты воза не побила».

К о п ы с т к а. Поприходил тут неорганизованный лимент и за пазухой свою резолюцию держит…

С м ы к. Какую это резолюцию? В циркуляре написано: кто будет недоволен, пусть о своем недовольстве напишет в уездную комиссию, а там рассудят…

Г о д о в а н ы й. А мы, народ, знаем, что в циркуляре обратное написано. Вот мы, народ, и спрашиваем: как это так, позвольте? Пишется, чтоб брали церковное злато серебро с позволения народного, а вы как берете?

К р и к и:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Царица Тамара
Царица Тамара

От её живого образа мало что осталось потомкам – пороки и достоинства легендарной царицы время обратило в мифы и легенды, даты перепутались, а исторические источники противоречат друг другу. И всё же если бы сегодня в Грузии надумали провести опрос на предмет определения самого популярного человека в стране, то им, без сомнения, оказалась бы Тамар, которую, на русский манер, принято называть Тамарой. Тамара – знаменитая грузинская царица. Известно, что Тамара стала единоличной правительнице Грузии в возрасте от 15 до 25 лет. Впервые в истории Грузии на царский престол вступила женщина, да еще такая молодая. Как смогла юная девушка обуздать варварскую феодальную страну и горячих восточных мужчин, остаётся тайной за семью печатями. В период её правления Грузия переживала лучшие времена. Её называли не царицей, а царем – сосудом мудрости, солнцем улыбающимся, тростником стройным, прославляли ее кротость, трудолюбие, послушание, религиозность, чарующую красоту. Её руки просили византийские царевичи, султан алеппский, шах персидский. Всё царствование Тамары окружено поэтическим ореолом; достоверные исторические сведения осложнились легендарными сказаниями со дня вступления её на престол. Грузинская церковь причислила царицу к лицу святых. И все-таки Тамара была, прежде всего, женщиной, а значит, не мыслила своей жизни без любви. Юрий – сын знаменитого владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, Давид, с которыми она воспитывалась с детства, великий поэт Шота Руставели – кем были эти мужчины для великой женщины, вы знаете, прочитав нашу книгу.

Евгений Шкловский , Кнут Гамсун , Эмма Рубинштейн

Драматургия / Драматургия / Проза / Историческая проза / Современная проза