Пьесы и сценарии

АЛЬДА. Папа как раз собирался купить мне рояль. Несколько раз встречал маму и обещал…

АЛЕКС. …а он не только не помог — оттолкнул тебя от консерватории!

АЛЬДА. Я сама не хотела туда, Аль!

АЛЕКС. Почему?

АЛЬДА. Чтобы не компрометировать папу, что вот ещё я есть. и он тоже боялся для меня этой среды искусства. Этих людей, таких благородных в своих ролях. В конце концов так и получилось… (Поникла. Пауза.)

Алекс смотрит с тревогой.

Нет, не говори, отец — хороший, он очень хороший.

АЛЕКС. Он порывами — великолепный человек.

АЛЬДА (светлеет). Правда? Ну правда же! Маму, конечно, он жестоко обидел, но и мама говорила всегда, что он — великий и замечательный человек.

АЛЕКС. А тёте Христине? Чтобы за двадцать лет гроша ей не бросить? Я ему всё выскажу! и ведь не от скупости, а — ровное благополучие, когда не хочется пальцем пошевелить. Тебя! — годами не видит — и спокоен.

АЛЬДА. Ты не прав! Это я сама не ходила к нему. Теперь так получилось, ты меня ввёл, а, вообще, зачем создавать ему двойную жизнь? напоминать собой о прошлом?.. Я не ходила, не ходила, только когда узнала о юбилее — тайком пошла. Села на самом дальнем краешке, надеялась, что меня не заметят, и наслаждалась, как его чествуют. Нынешние ученики расписались на бочонке масляными красками и бочонок втащили прямо на стол. Разливали черпаком с дли-инной ручкой! (Смеётся, очень оживлена.)

АЛЕКС (поправляя волосы на её лбу). Вот сейчас я могу тебя узнать! Сейчас ты похожа на ту прелестную девчёнку, школьницу, с которой я познакомился перед войной.

Альда смотрит шаловливо.

Если бы ты всегда была такая!

АЛЬДА. Если бы всегда был такой счастливый день!

АЛЕКС. У тебя карточки того времени не сохранилось?

АЛЬДА. У меня нет, но у папы должна быть. Он тебе не показывал?

АЛЕКС (рассеянно). А?.. Он?.. Та довоенная девчёнка так в меня впечаталась, что я на фронте и первые годы в тюрьме часто-часто тебя вспоминал. Написать даже хотелось.

АЛЬДА. Отчего же не написал? Ни разу.

АЛЕКС. С фронта? Ты была ещё слишком девочка. Из Пустынной Каледонии? Когда десять лет впереди?

АЛЬДА. А если бы ты писал мне, — моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе.

Звуковой удар. Рёв самолёта. Альда вздрагивает, рыдает.

Ну что это? Ну что это?.. (Опускается на землю.)

АЛЕКС. Альда! Альда! (Опускается рядом, держит её за плечи.)

Альда рыдает надрывно, безутешно.

АЛЬДА. Зачем такая жизнь жестокая, Аль?.. Зачем жить в такой жизни?..

АЛЕКС (обнимая её, мерно, медленно). Нет, так нельзя. Так тебя надолго не хватит. Хоть этот день один, я думал, ты проживёшь улыбаясь. Вот послушай, дружок. В лаборатории биокибернетики, где я работаю теперь у моего друга, счастливым образом как раз сейчас всё готово к тому, что нужно тебе: из человека хрупкого сделать несгибаемого. Ты слышишь меня?

Альда смолкает.

Дать ему устойчивый, неунывающий характер, дать ему душевную невозмутимость. Ты не больна, лечения в обычном смысле тебе не нужно, но ты слишком отзывчива, уязвима. Тебе надо помочь жить. Я уже втягиваюсь в эту технику и могу оценить.

Альда подняла голову, слушает.

Сестрёнка моя, давай попробуем! Ну, дай мне руку! Для тебя. Для тебя! Чтобы спокойная улыбка не сходила с твоего лица. Довольно тебе страдать, а?

Альда слабо улыбается.

КАРТИНА 3

Лаборатория. Три двери, большое окно. Близ работающих приборов — письменный стол. Один ящик выдвинут, и над ним с двух сторон склонились 1-й и 2-й дипломники в тёмных халатах. 1-й насвистывает ритм новейшего танца и трясёт корпусом.

Электрическое освещение. Пасмурный день.

2-Й ДИПЛОМНИК. А качество тебе придётся отдать.

1-Й ДИПЛОМНИК. Двух пешек оно стоит. (Делает ход в ящике.)

2-Й. Одной? (Делает ход.)

1-Й. Нет, двух! (Делает ход.)

Услышав шум, мгновенно задвигают ящик и наклоняются над столом. В среднюю дверь входит Эни. Она невысокого роста, тугонькая, светленькая, твёрдые движения.

ЭНИ (строго). Чем заняты, молодые люди?

1-Й. Снимаем точки, мисс Баниге.

ЭНИ. и что ж получаются за кривые?

2-Й. Пожалуйста.

Передают ей со стола большой лист.

ЭНИ (смотрит). А почему только для двух значений параметра?

1-Й. А скольких?

ЭНИ. По крайней мере, четырёх. Нам важно иметь семейство кривых. Недостающие — доснять. (Возвращает им лист; идёт к левой двери, открывает, кричит внутрь.) Кабимба!

2-Й. Он вышел, мисс Баниге.

Эни уходит в среднюю дверь.

1-Й (проводив её восхищённым взглядом). Ты знаешь, а я вообще бы не от-ка-зал-ся!

2-Й (открывает ящик и, думая над ходом, напевает).

Но подруга Синбара

Нам не па-ара! не пара.

1-Й. Нам важно иметь семейство! — это всё равно что заново. В конце концов, мы работаем у самого шефа, и пусть скажет сам шеф.