Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

Так я оказываюсь в салоне «Fine Art» в Соляном переулке – недалеко от моего любимого «конфетного» магазина. Пройти мимо этого места трудно потому, что напротив него располагается удивительное здание – Музей Центрального училища технического рисования. Как узнала я позже, Максимилиан Егорович Месмахер – архитектор и создатель этого творения – разработал концепцию строения, которое, по его представлениям, должно было стать самым большим в мире учебным пособием по истории художественных стилей. Ученики училища технического рисования постигали тайны старых мастеров, рассматривая фасады, выставочные залы, отделку стен музея… Я любуюсь окнами-витражами, ажурными оконными решетками, мозаиками и скульптурой.

Вдохновившись, ныряю наконец в художественный салон. Здесь просто царство красок, кистей, карандашей, бумаги, холстов, подрамников, мольбертов… Глаза разбегаются. На кассе надменная мадам с дочерью покупает оптом дорогие краски и карандаши. Я в раздумье брожу по салону, смотрю на витрины и пытаюсь вызвать музу, а вдруг подскажет что-нибудь?

Наконец решаю остановиться на масляной индийской пастели. Эти волшебные мелки получили свое название от приема рисования «а пастелло», применявшегося итальянскими художниками XVI века, в том числе и Леонардо да Винчи. Потом пастель стала популярной во Франции, и ее особенно ценили импрессионисты. Эдгар Дега рисовал мелками свои самые большие картины. Пастель позволяет делать это быстро, создавая притом удивительно нежные и свежие тона: именно поэтому я называю ее волшебной.

Для рисования пастелью мне также требуется специальная бумага, и я выбираю листочки белого и бледно-розового цветов. Еще карандаш и резинку. Теперь я экипирована и готова ринуться в бой.

Дома раскладываю на столе свои сокровища и думаю, что бы такое изобразить для начала. На ум сами собой приходят фантастические «Голубые танцовщицы» Дега. И я при ступаю…

Через час рисунок готов – балерина в голубых, синих и розовых тонах. А я иду отмывать от мелков руки, нос и щеки. «Балерину» гордо демонстрирую Руслану – воочию и родителям – по скайпу. Все хвалят. Воодушевленная, открываю на компьютере фото из Царского Села – изображение «Верхней ванны» – и вновь приступаю. Этот процесс может быть бесконечным: музы изрядно постарались.

В субботу я решаю, что пора перейти к рисованию с натуры. Долго думаем с Русланом, куда бы в этом случае податься. В итоге выбираем Александровский сад, потому что давно мечтаем поваляться-посидеть на тамошней травке. Небо хмурится, и мы на всякий случай прихватываем зонт. А еще подстилку.

В Александровском саду, как всегда, замечательно. Скамейки оккупированы, но нас сегодня это не волнует. Какое-то время я брожу вдоль газона, выбираю красивый вид на фонтан, и наконец мы опускаемся на расстеленный на траве импровизированный коврик. Сидеть немного твердо, но муза не дремлет: я вооружаюсь бумагой, пастелью и уже вовсю рисую, не обращая внимания на неудобства. Руслана тоже посетила муза – но другая: он пишет на ноутбуке небольшое сочинение о смысле жизни. Словом, в этот момент мы представляем собой творческий тандем в абсолютно художественном, живописном интерьере самого прекрасного города на свете. Хочется даже прослезиться: одно дело – наблюдать эти красоты со стороны, восхищаться ими и завидовать творцам, преобразующим свои впечатления в стихи или рисунки. Другое дело – участвовать в этом самим, осознавая себя частью некой огромной чудесной силы, именуемой Искусством. Даже если мы – обычные дилетанты, творящие для себя, «в стол».

Комментарий Руслана

Город окрыляет – поэтому будьте готовы к тому, что может возникнуть желание нарисовать пейзаж, сочинить стихи или написать пьесу. Ритм жизни Петербурга к этому располагает. Кстати, довольно много людей работает на природе – на ноутбуках и планшетах, благо подзарядить любимый гаджет могут разрешить в любом заведении, причем совершенно бесплатно. В Москве, например, минута зарядки сотового (в терминале у вокзала) стоит 50 рублей…

Окружающая жизнь, однако, вскоре дает о себе знать. Не успеваю я еще прорисовать струи фонтана, скамейки и зелень деревьев, как сверху начинает накрапывать дождик. Мы накрываемся зонтом и продолжаем, но дождь усиливается, вынуждая всех отдыхающих покинуть скамейки и газоны. Мы тоже грустно сворачиваем наши пожитки и приспособления для творчества. Увы, работа на пленэре имеет свои минусы помимо очевидных плюсов – свежего воздуха и ярких красок естественной природы.