Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

Сначала мы подходим к стенду, дающему историческую справку, и выясняем, что Геркуланум был основан самим Гераклом. Процветающий город погиб в 79 году, как и Помпеи, но бо́льшая часть его жителей спаслась. Обнаружен он был в начале ΧVΙІΙ века неким итальянским крестьянином, копавшим колодец и наткнувшимся на мраморные обломки. С тех пор с переменным успехом город пытаются откопать. В настоящий момент от пепла освобождено несколько городских построек, среди которых числятся театр, гражданский Форум и Августеум. Ведение раскопок очень затрудняет тот факт, что сейчас над старичком Геркуланумом воздвигся современный город Эрколано. Интересно, что чувствуют его жители, зная, что под их ногами расположено древнее поселение, погибшее в огне? Хотя… В Италии и шагу нельзя ступить, чтобы не на ткнуться на старинную архитектурную достопримечательность. А потому жители, наверное, привыкли и спокойны как удавы.

Сейчас на выставке представлены произведения искусства, извлеченные из Августеума – здания, предназначенного для церемоний императорского культа. Центральное место занимают скульптуры императоров Августа и Клавдия – массивные, сидящие на тронах фигуры в образе римского бога Юпитера. Поражает мастерство неизвестного мастера, сумевшего придать столь воинственную мощь сидящим спокойно фигурам.

За спинами «императоров» в нишах расположены фрески на мифологические темы. Причем указано, что это копии 60-70-х годов н. э. с еще более древних греческих оригиналов. Фрески потрясающи. Считается, что по ним учились живописи многие художники, поскольку известны эти произведения миру с конца XVIII столетия. На той, что продемонстрирована на афише, указавшей нам путь к выставке, изображен древнегреческий герой Ахилл и его учитель кентавр Хирон во время обучения мальчика игре на лире. Довольно знаменита и полная трагизма фреска «Медея» – героиня трагедии Еврипида запечатлена в тот момент, когда из ненависти к бывшему супругу Ясону собирается убить собственных детей.

Мы долго гуляем по «римскому атриуму», разглядывая бесценные фрески и статуи и впитывая атмосферу места. Кажется, что сейчас из-за угла выглянет величественная фигура в тоге и направится к статуе Августа – зажечь огонь в факеле, зажатом в мраморной руке… Мягкое сияние пламени озарит все вокруг, и начнется таинственная обожествляющая императора церемония… Но тут из-за угла выходит громогласное семейство соотечественников, и иллюзия тает. Да и в руке Августа-Юпитера нет никакого факела – только обломок скипетра.

Посетителей на выставке, кстати, порядочно. Фотографировать шедевры и притрагиваться к ним руками строго запрещено – за выполнением правил следят бдительные смотрительницы, похожие на церберов. Люди ничего и не трогают, и не фотографируют: ходят спокойно, смотрят.

Я, в общем, человек законопослушный и обычно ничего противозаконного не совершаю: не освистываю опозорившихся артистов на театральных подмостках, всегда оплачиваю проезд в общественном транспорте (даже когда там много народу) и выкидываю мусор в строго отведенные для этого места. И в музеях веду себя как подобает. Обычно. Но сейчас я как завороженная смотрю на одну из фресок. Она совсем рядом, стоит лишь протянуть руку. Ни защитного стекла, ни смотрительницы поблизости. Ни-че-го! Ни-ко-го! Фотографировать запрещено, значит, даже ни одного изображения не смогу сегодня унести отсюда с собой. А потому… Я еще раз воровато оглядываюсь по сторонам и храбро касаюсь древней вещи рукой. Тут же следует резкий окрик – все-таки одна из суровых женщин поодаль «засекла» меня и сейчас буравит гневным взглядом. Медленно краснею от стыда и воздеваю глаза к застекленному небу.

– Аки дитя… – ворчит сердито женщина в униформе. Руслан толкает меня в бок и тоже смотрит осуждающе. А я что? Ничего. Я сегодня умудрилась прикоснуться к почти вечности. Может быть, даже мылом мыть руку сегодня не буду. Пусть на ладони какое-то время побудет память.

Напоследок мы с Русланом тихо (раз уж я все равно «запятнала» нашу репутацию посетителей) решаем сфотографировать общий фон «августеума». Приходится долгое время топтаться возле спуска к гардеробу, потом сделать пару кругов возле лестницы-амфитеатра, когда наконец бдительность «охранников» несколько притупляется. Быстро выключив вспышку, мы делаем один кадр и прячем фотоаппарат в сумку. Уф, пронесло…

Комментарий Руслана

Ну, если с «прикосновениями к вечности» все ясно – можно испортить культурное наследие, то абсолютно непонятно, чем объясняется такая нелюбовь к фототехнике – можно было последовать примеру основных залов Эрмитажа и продавать право на проведение фотосессии рядом с арт-объектами (дополнительные 200 рублей на входе).