Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России

Мастерской Тилемана приходилось много работать для Императорского Кабинета, заказывавшего всевозможные мелкие предметы для награждения отличившихся. Николай II, посетивший Московский дворянский институт благородных девиц, был доволен увиденным. Особенно ему понравилась выставка рисунков, сделанных институтками под руководством их учительницы Инны Григорьевны Самсоновой (1877–1972), выпускницы Московской школы живописи и ваяния. Преподавательница заслужила высочайшее пожалование: Московский губернский предводитель дворянства передал ей при официальном письме прелестную брошь: двуглавый орёл российского герба как будто парил над лавровым венком. Драгоценный подарок, исполненный из цветного золота, отчасти матового, отчасти полированного, дополняли синие сапфиры и искрящиеся всеми цветами радуги алмазы (см. рис. 43 вклейки).[768]

По смерти владельца мастерская, сохранив клеймо «АТ», перешла в ведение самой фирмы, и ею управлял мастер В.Г. Николаев.[769]

Особенности технологии производства эмалей в фирме Фаберже

Для передачи тончайших колористических эффектов мастера фирмы употребляли до десятка оттенков золота, использовались разноцветные эмали, обыгрывался ими и нацвет алмазов. Не только эмальерное, но даже и позолотное дело выделили в особые мастерские.[770]

Эмальерной руководил Николай Александрович Петров, проживавший в отчем деревянном двухэтажном доме № 5 на Лодейнопольской. Там у этого редкостного доки в избранной профессии, одновременно ещё в 1912 году исполнявшего обязанности присяжного мастера Ремесленной управы по граверному мастерству снимал квартиру Франц Петрович Бирбаум.[771] Впоследствии швейцарец вспоминал, что именно Николаю Александровичу фирма во многом была обязана известностью, которой пользовались её эмальевые работы. Сын эмальера Александра Фёдоровича Петрова, он с детства освоился со сложным делом, изобилующим неудачами, причина которых то в металле, то в обжиге, то в самой эмали. Он настолько овладел всеми тонкостями техники, что ему удавались задачи, перед которыми пасовали и очень известные заграничные эмальеры. Получи он в своё время художественное образование, он, без сомнения, превзошёл бы многих из них. Нередко бывало, что при ответственных заказах, фирма, желая уберечь себя от возможных неудач, заказывала одну и ту же работу ему и за границей, но очень редко случалось, чтобы заграничное исполнение заслужило бы предпочтение. Работа была его стихией, в отличие от других мастеров, он все работы исполнял лично.[772]

Благодаря подвижничеству Николая Александровича Петрова, разрабатывавшего всё новые и новые составы эмалей и неустанно экспериментировавшего с режимами обжига и последовательностью нанесения слоёв, в работах фирмы Фаберже применялось свыше 500 оттенков эмали, то есть столько, сколько не знало эмальерное дело ни до, ни после, в настоящее время эмалевая палитра самых известных итальянских и французских фирм не превышает 60 колеров.[773]

Предпочтение отдавалось эмали, нанесённой на плоско-рельефный рисунок, награвированный вручную или с помощью гильошировального станка. Она потому так необычно и выглядела, что требовала не только чрезвычайной тщательности в нанесении узора, не только шести-семи нанесённых в определённом порядке слоёв эмалевых покрытий различных цветов, уподобляющихся тончайшим лессировкам в живописи, но и специальных знаний при многократных обжигах, связанных с необходимостью выдерживания нужного интервала времени при заданной температуре. Недожог и пережог грозили неполучением требуемого оттенка, который к тому же резко отличался по цвету от наносимого на поверхность изделия перед обжигом порошка эмали. Вдобавок приходилось к тому же проводить долгие часы за ручной полировкой после каждого выхода вещи из муфеля.

Зато даже простейший сетчатый рисунок, награвированный тонким резцом, переливался под несколькими искусно подобранными слоями эмали, как муаровая ткань, каждая складка которой светилась только ей присущим цветом.[774] Поражает разнообразие цветов и оттенков прославленных прозрачных или напоминающих драгоценный опал, слегка замутнённых, но зато переливающихся радужными всполохами эмалей, что создаёт волшебное зрелище. Эти восхитительные финифти были плодом неусыпных экспериментов отца и сына Петровых, всё время колдовавших над составами, порядками чередования 4–5 тонюсеньких слоёв, создававших эффект своеобразных лессировок, рецептами режимов обжига. Из-под поверхности, сияющей ярким блеском от долгих часов окончательной полировки на деревянном колесе, проглядывали разнообразнейшие рисунки, искусно награвированные на золоте или серебре.