Петербургские крокодилы

— Если это вы считаете серьезным разговором, то вы хорошо сделали, что предупредили, — со смехом отвечала она. — Я сочла бы это за шутку, — ничего больше.

— Но мне надо, мне необходимо ехать…

— Так поезжайте… Кто же вас удерживает?

— Но я люблю, боготворю тебя… Жить без тебя не могу!..

— Так оставайтесь!.. Какой ты смешной, милый мой Казя, (она одна иногда называла его этим именем), ну кто же тебя гонит?

— Судьба моя, дорогая Юзя!.. Из всех женщин, которых я встречал, ни к одной я так не привязывался, как к тебе, и ни одна не была так умна, как ты!..

— Мерси за комплимент!

— Полно шутить… я говорю серьезно… Мне необходимо ехать… ехать скоро… сегодня или завтра даже… но что меня всего больше удерживает — это ты, одна ты… С теми богатствами, которыми я располагаю, я везде могу жить — как я захочу… но я могу сделать глупость, остаться и погибнуть, если ты не согласишься за мной следовать!

— Да, вы правы… вопрос более серьезен, чем кажется с первого взгляда… Допустим, что я согласилась бы уехать с вами… с тобой мой Казя, что же сказал — бы мой муж?!

— Но, ведь, он не муж, и не имеет прав…

— Разве право надо считать по Х тому… С таким человеком как он шутить опасно…

Клюверс вздрогнул… он много раз слыхал о подвигах капитана Цукато, но мысль о том, что он может оспаривать права на Юзю, как-то не приходила ему в голову.

— Да, да, это правда, — шептал он… что же делать.

— Очень просто… взять его с собой…

Клюверс вытаращил на нее глаза…

— Подумала ли ты о том, что говоришь… Взять его с собой?.. Это безумие.

— Напротив, самое безопасное дело… Он настолько уверен во мне, и занят своими изысканиями, что куда бы мы не перебрались, найдет себе мастерскую, и лабораторию, а мы будем совершенно свободны… как здесь… Иначе… я не знаю… Я боюсь его, у него недолго до ножа и револьвера…

Эти слова не очень успокоили Клюверса, но он видел, что другого выхода нет, и согласился на все. Юзя должна была подготовить капитана Цукато к мысли о поездке за границу, а пока — ехать к своей матери в Варшаву, где с ней должен был встретиться Клюверс…

Юзя без ропота согласилась на подобный шаг, тем более, что он был обильно подкреплен «радужными» доказательствами, и умчалась домой радостная и сияющая.

Она застала капитана в прекрасном расположении духа, и чтобы несколько подготовить его к своему неожиданному отъезду в Варшаву, начала с ним заигрывать и любезничать…

Капитан давно-таки не видал подобных ласк и потому просиял, и растаял…

— А знаешь, что, Юзя, — начал он, — я тебе скажу, я открыл в себе новую силу…

— В себе новую силу… ха-ха-ха… Молодец мой коханый… Какую же?… превращать свинец в золото?..

— Нет, моя дорогая — превращать людей в послушных автоматов…

— О! Мне страшно… я боюсь!.. Ха-ха-ха! — звонко хохотала красавица.

— Ну, да, да, я обладаю, как оказывается, огромной силой магнетизма… я сейчас делал опыт над учеником Осокиным, и он заснул через пять минут…

— Не может быть…

— Жаль, что тебя не было при этом… Он заснул так скоро, что я даже удивился, и спал как убитый.

— А вот меня не усыпишь, меня не усыпишь, сам уснешь… — подзадоривала Юзя… — Попробуй, попробуй, — подбивала она…

— Что же, можно… почему не попробовать, а ты не боишься?

— Чего же бояться… а вот что… сам струсил!.. Струсил — ну, усыпляй скорей…

— Юзя кинулась в широкое кресло и закрыла глаза. — Сплю, сплю, сплю! — шептала она умирающим голосом.

Капитан встал, взял плетеный стул, и сел прямо насупротив кресла, на котором развалилась Юзя, колена его касались её колен.

Он устремил сосредоточенный резкий взгляд прямо на глаза молодой женщины, так, что когда она, продолжая шутить, приоткрыла их, то слегка вздрогнула, увидав так близко своего сожителя, и в такой позе.

— Ну, что же, ну, что же… видишь я не сплю, — говорила она, прекрасно чувствуя, что веки её как-то отяжелели, и она ощущает непреодолимую наклонность ко сну.

Капитан ничего не отвечал, но еще сосредоточеннее начал смотреть на Юзю. Она снова закрыла глаза и хотя тотчас их открыла, но видно было, что она напрягала для этого все силы.

— Не усыпишь, не усы… — она хотела кончить слово и не могла, нервное, странное оцепенение охватило все её тело, она начала как-то судорожно вздрагивать, глаза тихо закрылись. И хотя она делала попытки освободиться от этого страшного влияния, но было уже поздно, магнетический взгляд капитана сделал свое дело, она находилась в состоянии полнейшего оцепенения, называемого врачами «состоянием гипноза».

Легкость и удача опыта, казалось, очень обрадовала капитана, но, чтобы вполне убедиться в усыплении своей пациентки, капитан вынул из галстука острую золотую булавку, и смело воткнул ее в руку Юзи.

Ни малейшего ощущения боли не отразилось на лице спящей… Капитан торжествовал, он провел пальцем по губам красавицы, делая жест, как бы снимает что-то.

— Можешь ли отвечать, — спросил он твердо.

Губы зашевелились, послышался легкий стон, но звуков разобрать было невозможно. Капитан повторил ту же манипуляцию.

— Можешь ли отвечать теперь, — спросил он вторично.

— Могу, — прошептала Юзя, едва шевеля сильно побледневшими губами.