Петербургский фольклор с финско-шведским акцентом, или Почем фунт лиха в Северной столице

К концу XVIII века название деревушки окончательно русифицировалось и приобрело современное звучание: Автово. Этот факт в фольклоре связывается с одним из самых страшных стихийных бедствий, обрушившихся на Петербург, – наводнением 1824 года. Согласно легенде, изложенной Пыляевым, во время этого наводнения Аутово совершенно уничтожила стихия. Александр I встретился с его жителями, объезжая наиболее пострадавшие районы. Плачущие разорённые крестьяне тесным кольцом обступили императора. Вызвав из толпы одного старика, государь велел ему рассказать, кто что потерял при наводнении. Старик начал так: «Всё, батюшка, погибло! Вот у афтова домишко весь унесло и с рухлядью, и с животом, а у афтова двух коней, четырех коров затопило, у афтова…» – «Хорошо, хорошо, – нетерпеливо прервал его царь, – это всё у Афтова, а у других что погибло?» Тогда-то и объяснили императору, что старик употребил слово «афтово» вместо «этого». Царь искренне рассмеялся и «приказал выстроить на высокой насыпи» красивую деревню и назвать её «Афтово». Затем уже это название приобрело современное написание.

Сегодня Автово – это вполне сложившийся городской жилой район, постоянные жители которого не без гордости утверждают, что «Автово – это во!», а «Тот, кто в Автове живет, сытно ест и сладко пьёт».

* * *

С Автовом в юго-западной части Петербурга соседствует жилой район с историческим названием Ульянка. Как утверждают исследователи, это название произошло от финской деревушки Уляла, которая, согласно географическому чертежу Ижорской земли, находилась в Дудергофском погосте, восточнее Стрелиной мызы, приблизительно на том месте, где расположена современная Ульянка. В 1950 году, в период непримиримой борьбы советской власти с космополитизмом, Дудергоф переименовали в поселок Можайский, который ныне является историческим районом Красного Села. Но в далёком прошлом по-фински Дудергоф назывался Tuutari, а по-шведски – Duderhof.

Как утверждает одна из легенд, восходящая к эпохе Петра I, в нескольких верстах от Автова, недалеко от Петергофской дороги, царь заложил Юлианковскую Святого Петра Митрополита церковь в честь победы над шведами. Её так и называли «Юлианковская», или «Ульянковская». Дорога к ней шла мимо знаменитого «Красного кабачка», любимого места разгульных холостяцких попоек питерских гвардейцев. Иногда в литературе можно встретить упоминание о церкви «За Красным кабачком». Это и есть наша «Ульянковская церковь». Постепенно вокруг неё сложилась слободка, по церкви будто бы и названная Ульянкой. Правда, академик Иоганн Готлиб Георги в книге «Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопримечательностей в окрестностях оного», изданной на немецком языке в 1790 году и переведённой на русский язык в 1794 году, пишет, что, быть может, наоборот, церковь названа по имени финской деревни Юлианки, существовавшей здесь.

Торговый центр «Ульянка»

По другой легенде, император Пётр I, проезжая однажды этими пустынными местами, «повстречал одинокую молодуху». «Как звать-то тебя?» – обрадованный встречей, спросил царь. «Ульяна», – потупилась смущенная баба. С тех пор это место зовут Ульянкой.

Есть, впрочем, и третья легенда. На самом краю Петергофской дороги, на обочине безымянной деревушки в несколько дворов, ещё при Петре Великом некая Ульяна завела кабачок, пользовавшийся широкой известностью у путешественников. Не раз бывал в нём и сам царь. От той легендарной Ульяны будто бы и пошло название целого района.

Место это пользовалось популярностью уже в первые годы существования Петербурга. Сиятельные владельцы загородных имений – Панины и Воронцовы, Шереметевы и Головины, Шуваловы и Чернышёвы – обязаны были осушать болота, строить дачные особняки, разбивать сады и благоустраивать дороги. Напомним, что существительное «дача» появилось в Петровское время и происходит от древнерусского глагола «дати (дать)». Пётр I чуть ли не насильственно выделял участки земли своим приближённым. При этом предписывалось обустраивать все усадьбы по образцовому проекту. Иностранные путешественники единодушно сравнивали поездку из Петербурга в Петергоф мимо садов в «изящном английском роде» и «великолепных дворцов» с приятным переездом из Парижа в Версаль.

Пользовались славой эти места и у петербуржцев. Особенно знаменита развилка Петергофского и нынешнего Таллинского шоссе. В народе её называют «Привал». Здесь во время длительных переходов останавливались на краткий отдых квартировавшие в Петергофе гвардейские полки. Здесь любила устраивать шумные привалы Екатерина II, возвращаясь с удачной охоты в стрельнинских лесах.

* * *

Не менее многочисленные следы финского присутствия заметны и на северных окраинах Петербурга. Принято считать, что топоним «Парголово» происходит от бывшей здесь старинной финской деревни Паркола (Parkala), название которой, в свою очередь, родилось от собственного финского имени Парко, будто бы первого поселенца этих мест.