Петербургский текст Гоголя

Затем, в окружении «обобщающих» исторических статей сборника, его первая повесть под названием «Портрет» обрела столь же универсальный характер эстетического манифеста, своеобразного «портрета времени», где нашли отражение сквозные темы «Арабесок». Это не только первое произведение Гоголя о современном ему Петербурге, но и единственное – о том, что предопределило современность, – в этом отношении оно схоже с повестью «Страшная месть»[487]. Трагическое противоречие «мечты и существенности» в «истории Черткова», приводящее героя к сумасшествию и гибели, движет сюжеты «Невского проспекта» и «Записок сумасшедшего». А первая часть «Портрета», изображающая отпадение от Бога современного человека, его духовную и художническую деградацию, и вторая – о возможности воскрешения его души религиозным искусством – по сути, предвосхищают замысел «Мертвых душ»[488].

Символический подтекст «Портрета» подкрепляют и многочисленные литературные переклички – в первую очередь, с «Фаустом» И. В. Гете (1808. Ч. I) и романом «Эликсиры сатаны» Э. Т. А. Гофмана (1815–1816). Мотив оживающего демонического портрета роднит гоголевскую повесть со знаменитым романом Ч. Р. Метьюрина «Мельмот Скиталец» (1820; рус. пер.: 1833), повестями В. Ирвинга «Заколдованный дом» (рус. пер.: Московский Телеграф. 1827. Ч. 17) и «Таинственный портрет» (рус. пер.: Атеней. 1829. № 1), а также рассказом В. Скотта «Комната с гобеленами, или Дама в старинном платье» (1828), где сошедший с портрета «полутруп» старухи-ведьмы пытается соблазнить героя (этот мотив Гоголь параллельно разрабатывал в повести «Вий»). Кроме того, в «Предуведомлении» к роману В. Скотта «Легенда о Монтрозе» (1819) упоминалось о трагической судьбе художника в столице. В начале своей карьеры Дик Тинто зарабатывал «посредством кисти» в трактирах, а затем «возвысился из низкого звания маляра вывесок в достоинство портретного живописца» и переехал в Лондон, надеясь «на покровительство нескольких знатных дам, с которых списывал портреты. В первую зиму ему посчастливилось, но во вторую молодые соперники привели его в забвение; пред окончанием же третьей зимы – бедняк умер в больнице»[489]. Несомненны многообразные связи «Портрета» и русской повести о жизни художников (об этом мы скажем подробнее этой главы). Из произведений искусствоведческой тематики следует указать на диалог «О правде и правдоподобии в искусстве» (1798) Гете и его «драмы» – стихотворные диалоги о сущности искусства «Земная жизнь художника» (1774) и «Апофеоз художника» (1784), которые Гоголь мог переводить на занятиях по немецкому языку в Нежинской гимназии[490]. При директоре гимназии И. С. Орлае труды германского классика особенно почитались. Своеобразный культ Гете утвердился в журнале «Московский Вестник», откуда Гоголь многое почерпнул в гимназический период[491].

По мнению исследователей, значительное воздействие на «Портрет» и другие произведения «Арабесок» оказали примеры взаимосвязи живописи и христианства в работах В. Г. Вакенродера, известных Гоголю по книге «Об искусстве и художниках», где, в частности, повествовалось, как «один из самых ранних живописцев Спинелло… нарисовал в старости для церкви… большую запрестольную картину Люцифера и падения злых ангелов. – Архистратиг небесный (Св. Михаил. — В. Д.) был представлен на воздухе, в борьбе с семиглавым змием, в гнусном виде которого внизу изображен был Люцифер. Сей чудовищный образ так сильно овладел воображением художника, что злой дух, рассказывают, точно в том же виде предстал ему в сновидении и страшным голосом спросил: зачем он написал его в виде столь гнусного зверя и где его видел таким уродливым? Живописец пробудился – дрожь была в костях его, – он хотел кликнуть на помощь, но от страха голос его замер. С того времени он всегда смотрел сурово, как будто в помешательстве, и скоро скончался. Но чудесная картина и поныне еще зрится на старом своем месте»[492].

В данном случае автор опирался на эпизод «Жизнеописания Спинелло Ареттино, живописца» из книги итальянского художника и архитектора, историка искусств Джорджо Вазари «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (1550)[493]. Примечательно, что во 2-й редакции «Портрета» Гоголь ссылался на книгу Вазари, описывая портрет Моны Лизы (Джоконды) работы Леонардо да Винчи[494]. В то время «Жизнеописания…» еще не были переведены на русский язык, и Гоголь, по-видимому, знал их только в пересказах, порою вольных. Одним из переложений, повлиявшим на замысел «Портрета», исследователи считают повесть неизвестного автора-иностранца «Спинелло», которую в 1830 г. практически одновременно напечатали журнал «Вестник Европы» и «Литературная Газета»[495].