Петля Арахны (СИ)

— Этого не случится, — медленно произнёс Люциус. — У призраков есть свойство исчезать со временем. В определённый момент, когда этот отпечаток души уже едва ли может вспомнить, кем когда-то был, бесплотная материя его начинает истончаться, и он постепенно растворяется, сливаясь с окружающим миром. Я сам наблюдал подобное в Малфой-мэноре… и многие, окружающие нас здесь призраки уже близки к этому.

Все замолчали, в задумчивости устремив свои взгляды на трудящихся в поте лица мракоборцев. Копать эту пропитанную влагой чёрную землю было нелегко. Размокшие комья её отделялись нехотя с противным чавканьем и расползались по поверхности лопаты, а потому яма очень медленно становилась глубже; в ней то и дело набиралась вода, размывающая борта.

Время тянулось, казалось, невероятно долго, прежде чем лопата одного из мракоборцев наткнулась наконец на нечто иное. Вне всяких сомнений это было чьё-то тело и, сев на корточки, мракоборцы погрузили руки в эту отвратительную жижу почти по локоть, дабы ухватиться за него и вытащить вверх.

Вскоре на поверхности показалась спина одетого в тюремную форму человека. Бледно-голубая изначально ткань пропиталась грязью и едва ли была теперь отлична по цвету от окружавшей труп земли. Вытащив его с немалым усилием и уложив рядом с ямой, мракоборцы перевернули его лицом вверх. Все присутствующие за исключением Фрэнка, невольно отшатнулись, с немалым омерзением отводя глаза в сторону. Труп, хотя и не претерпевший, на первый взгляд, существенных изменений, имел синее, перекошенное лицо, покрытое какими-то отвратительными фиолетовыми волдырями; волосы сохранились у него на голове частично и топорщась в разные стороны клоками. Вздохнув, Фрэнк опустился на корточки и аккуратно отогнул край рубашки мертвеца у самой его шеи, где виднелась нашивка с символами.

— Ну, как я и говорил, — сказал он. — Это конечно пока ещё не Мальсибер, но Антонин Долохов, к вашим услугам!

Гермиона расслышала, как Люциус с шумом выдохнул из своей груди воздух.

— Преставился полгода назад, — добавил Фрэнк. — Он долго страдал… Видите эти пятна? Обсыпной лишай.

Мракоборцы беспокойно переглянулись.

— А мы не заразимся? — спросил один из них.

— Нет-нет, не переживайте, — замахал Фрэнк, поднимаясь на ноги. — Эта землица лечит любую хворь… Правда, посмертно. Ну, что стоите? — он удивлённо оглядел их. — Копайте, голубчики, дальше. Мальсибер должен быть где-то здесь, теперь уж точно!

И, снова переглянувшись, они схватили брошенные рядом лопаты, принимаясь копать землю с удвоенным рвением.

— Хотелось бы, чтобы мы и правда уже нашли его, — произнёс себе под нос Снейп, запрокинув голову вверх и оглядев неуклонно темнеющее небо.

— Мы же сможем воспользоваться своими палочками для самозащиты, если не управимся до темноты и они… начнут вылезать? — обратился к Фрэнку Люциус.

— Но правила запрещают это! — очень искренне возмутился тот и, замотав головой, твёрдо произнёс: — Вам никак нельзя. Но не беспокойтесь, у меня хватит сноровки вывести вас всех в целости и сохранности отсюда. Мне нередко доводилось дежурить тут по ночам.

Он оглядел двор с хозяйским выражением лица.

— Вы так хорошо всё здесь знаете, Фрэнк, — похвалил его Гарри. — Должно быть, давно уже тут служите?

— Уже шесть лет как! — охотно подтвердил тот, затихнув, однако, в следующую же секунду и с сомнением покосившись на Люциуса. Тот при этом с подозрением сузил глаза, и Фрэнк торопливо добавил: — Но если вы спросите меня про Мальсибера, то я его едва помню, честно! В былые времена, ни в одной битве я с ним не пересекался, так что дела мне до него не было и тут.

— Что же это значит: до других, с кем вы «пересекались в битвах», вам есть какое-то особенное дело? — хмыкнул Люциус.

— Ну, знаете, когда кто-то у тебя на глазах убивает твоих напарников, а потом оказывается в тюрьме, где ты служишь — приглядываешь за ним невольно чуть пристальнее, чем за остальными…

— Не кажется ли вам подобная предвзятость неуместной в подобном месте? — поинтересовался Снейп.

— Едва ли! У нас у каждого тут есть свои «любимчики». Правилами это не запрещено, замечу сразу!

Люциус хотел было сказать ему что-то ещё, но мракоборцы вдруг побросали лопаты и вновь приникли к уже довольно широкой и, судя по всему, глубокой яме.

— Кажется, нашли ещё кого-то, — сказал один из них, влезая в яму по пояс и принимаясь тянуть со дна тело.

Сначала показались ноги, затем туловище и, наконец, запрокинутая голова и руки. Вечерний мрак тем временем облепил внутренний двор башни довольно плотно, отчего сразу разобрать, кого они только что вытащили из земли было невозможно, а потому, когда мракоборцы положили мертвеца рядом с трупом Долохова, все собравшиеся уже без лишней доли отвращения склонились над ним. Фрэнк зажёг на конце своей палочки неяркий огонёк и, взяв труп за подбородок, повернул к нему его лицо, после чего все изумлённо ахнули.

Это был он.

Ральф Мальсибер, едва ли претерпевший хоть каплю изменений за последние два года в своём, хотя и весьма потрёпанном жизнью в Азкабане, внешнем облике, как живой лежал у ног собравшихся.