Петля Арахны (СИ)

— Ну, я же уже сказал тебе, чего я жду! — Плегга склонился над ним. — Твоих страданий!

И, мгновенно преодолев отделявшее его от Гермионы расстояние, он схватил её за плечо, ставя на колени и утыкая конец палочки ей в висок.

— Только попробуй тронуть её, — прошептал Люциус, предпринимая попытку встать на ноги, но она едва ли увенчались успехом.

Паркинсон загоготал, оскаливая гнилые зубы.

— И что ты сделаешь, позволь спросить? — поинтересовался он, с силой схватив Гермиону за волосы; она лишь вздохнула. — Смотри-ка, даже и не пискнула! Хороша, хороша, грязнокровка! Ничего не скажешь…

Плегга прижал голову Гермионы к своей левой ноге, и отвратительный запах немытого тела ударил ей в нос. Она поморщилась. Рука его тем временем заскользила по её щекам, грязные пальцы тронули губы. Гермиона сжала их, ощущая, что в щёку ей через ткань его плаща упёрся конец палочки Гарри, которую Плегга забрал у него. Она была совсем рядом… Ей нужно было только исхитриться и достать её из глубин его кармана.

— Я тебя уничтожу, — выплюнул Люциус.

Преодолевая слабость, держась за стену, он наконец поднялся; ноги его тряслись.

— Очень маловероятно в сложившихся обстоятельствах, не находишь? — иронично заметил тот, снова схватив Гермиону за волосы и дёрнув их на этот раз так сильно, что она тихонько взвыла.

— Отпусти её, — сказал Люциус. — Это наша с тобой война. Она не касается никого иного. Я предал тебя — так и было. Прощения просить не буду, уж не обессудь…

— Пойми меня правильно, Люциус, — Плегга вновь придавил голову Гермионы к своей ноге. Она прижала руки к груди, и пальцы её аккуратно прикоснулись к плащу Паркинсона. Клапан кармана был у её виска, а палочка ниже, на дне, и выхватить её оттуда так просто не представлялось возможным. — Я лишь хочу восстановить утраченную когда-то справедливость. Быть может, ты уже забыл, а пострадал тогда не только я, но и мой бедный ангел, свет моей жизни — моя жена, которая жертвуя всем, до последнего защищала меня, сказав в конце концов мракоборцам, что это именно она придумала всю эту хитрость с палочками. Она надеялась, что накажут только её, но нет, — Плегга покачал головой. — А потом она умерла спустя два года в сырой камере Азкабана в муках. И ты считаешь, что я оставлю теперь в покое твою жену?.. Кровь за кровь, Люциус, кровь за кровь…

Он вновь настойчиво упёр конец палочки Гермионе в висок, и она взглянула Люциусу в глаза, прося у него время. Руки её касались плаща Плегги; она нащупала палочку Гарри, и ей нужно было только немного времени, чтобы приподнять её вверх, дабы конец её показался из кармана. Люциус всё понял. Он понял её без слов и легилименции.

— Кто помог тебе всё это провернуть? — спросил он, поднимая глаза на Плеггу. — И как ты смог подкупить моего домовика?..

— Твоего?! — воскликнул тот. — Неужто ты до сих пор ничегошеньки не понял?! Вот же умора!.. Ты так его и не узнал, да? Бэгзля?

— Бэгзля? — губы Люциуса нервно дрогнули.

— Да-да, именно! — закивал Паркинсон. — Моего старого доброго слугу, служившего ещё моим родителям. Ах, Люциус! Ты всегда был так небрежен, когда дело касалось персон, которых ты лично считал незначимыми и неважными… МакКиннон, Ральф, Мирелла — все эти люди были для тебя не более чем пустое место. То же самое было и со слугами. Ты всегда считал, что домовики существуют лишь для того, чтобы чистить тебе ботинки, которыми ты бы мог их время от времени пинать… Эта ошибка сыграла с тобой злую шутку и в истории с твоим собственным домовиком, и вот теперь с моим… Если бы ты хоть раз, придя ко мне домой, после очередного набега на магглов, обратил внимание на моего домовика, просто вгляделся хотя бы один единственный раз в его морду — ты бы никогда, в здравом уме, не принял Бэгзля на работу в этот дом, два года назад. Два года! — возликовал Паркинсон. — Только представь! Два года он жил в твоём доме и ты ничего не заподозрил! Ни малейшего подвоха!.. Как ты его там называл? Мистер Бэгз? Вот потеха-то! Ещё никто и никогда в жизни не называл моего слугу «мистером»! А ты, Люциус Малфой, больше всех презирающий их эльфийское отродье — стал! Комнату ему ещё, кажется, выделил, платил за то, что он делал для моей семьи всю свою жизнь задаром! И всё, что тебе надо было сделать, дабы избежать столь неаккуратного конфуза — это проявить чуть больше внимания к существу, которое ты принимал, не более чем за мебель…

Миллиметр за миллиметром, Гермиона приподнимала палочку вверх. Мерзкая рука Плегги всё ещё лежала у неё на голове; он поглаживал её по виску.

— Как он сумел провести тебя в мой дом прямо под самым носом у мракоборцев? — спросил Люциус.

— О, мы были здесь ещё до их прибытия! — кивнул тот. — Бэгзль прекрасно изучил твой дом за это время, обнаружив забытый тобою лаз, ведущий прямо на кладбище в склеп твоей матери… Прошлой ночью он провёл нас по нему. После чего спрятал в комнате твоей дочери.

— Что? — выдохнул поражённо Люциус.