Петля Арахны (СИ)

— Подруги? — в глазах её блеснул огонь, однако, быстро спохватившись, она добавила уже вполне безразлично: — Вовсе нет. Только лишь старые знакомые…

— Какая же вы милостивая, должно быть, моя госпожа, раз согласились оказать простой старой знакомой столь непростую услугу! — восхитился Керберос.

— А я и не сказала, что она такая уж простая знакомая, и что за эту услугу я не взыщу с неё ответной платы! — раздражённая его явным издевательством выплюнула Нарцисса.

— Неужто я расслышал в вашем голосе нотки ненависти? — Керберос сощурил глаза; губы Нарциссы лишь нервно дрогнули, и она крепче сжала палочку в руке. — О, да-да! — закивал старик. — Теперь я вижу это вполне отчётливо!.. Позвольте мне сделать предположение: во всей этой истории замешан вовсе не один мужчина — её брат, но кто-то другой, кто-то куда более значительный для вас обеих… И хотя минули уже годы — вы обе всё ещё не забыли и не простили.

— Всё-то вы знаете, — прошипела Нарцисса.

— Ах, неужели я снова угадал? — он восторженно хлопнул своими слабыми ладонями. — Ну же! Хочу знать подробности! Расскажите же мне, моя дорогая, всё! Считайте, это моим последним желанием.

— Нечего рассказывать, — фыркнула она. — Эта ваша дорогуша, Мирелла — та ещё потаскуха! Пять лет была любовницей моего мужа, и вот теперь у меня наконец-то появился шанс сполна отомстить им всем.

— Моя мстительная чаровница! — рассмеялся пуще прежнего тот. — Как же я счастлив, что мы с вами всё-таки решили совершить это путешествие!

— Как вы можете быть столь спокойным, зная, что едете на смерть? — не сдержав изумления, спросила она.

Керберос снова лишь улыбнулся ей и, достав из нагрудного кармана часы, с глубоким вздохом посмотрел на оправленный в золото циферблат.

— Я, моя госпожа, знаете, давно уже очень живу на свете, — сказал он. — Не буду даже произносить вам точной даты своего рождения — боюсь, вы испугаетесь, так вот за жизнь свою я повидал и пережил немало… Как вы, должно быть, помнить, мне довелось схоронить пятерых своих жён. Всех их я любил. А также двенадцать детей, к которым тоже относился с нежностью. Кого-то из них забрали болезни, некоторых — войны, а кто-то пожелал покинуть этот мир сам. А я вот всё живу и живу…

— Не хотите ли вы сказать, что я делаю вам сейчас услугу, тем, что везу вас, к запоздалому концу? — хмыкнула та.

— Ну что вы, не берите на себя слишком многого… Это вам так только кажется, что в мире этом что-то может зависеть от нас. Нет, бесспорно, мы, конечно, сами выбираем какие поступки нам по плечу, а какие нет, однако же, и вселенная наша не столь бездарна, дабы не суметь связать пару, казалось, совсем никак неспособных пересечься ниточек. Ваша ненависть, к примеру, вызревала годами, в то время, когда вы ещё и помыслить даже не были способны о сегодняшнем дне. А между тем текла и моя жизнь, так уж, как ей удавалось; и я, знаете, тоже никогда бы не вообразил, что окажусь, в конце концов, в такой вот ситуации, как сейчас… Однако же мы теперь оба здесь, в этой повозке, на пути к общему концу.

— Что за бред вы несёте? — уголок губ Нарциссы дрогнул от неприязни. — Конец ждёт только вас. Я здесь не причём — мой путь продолжится. Не знаю уж, как долго — это мне, увы, неподвластно знать, однако, он точно не кончается этой ночью, в отличие от вашего.

— А это смотря, что подразумевать под «концом» для человека, а что для его души, моя милая, — вздохнул тот. — Позвольте мне сделать ещё одно предположение: вам до сих пор ведь никогда ещё не доводилось никого убивать, не так ли?

— О, я поняла, к чему вы ведёте! — возликовала Нарцисса. — Можете даже не продолжать! Поверьте, воззвать к моей совести вам сейчас не удастся. Мировоззрение моё уже давным-давно существенно отличается от общепринятых у большинства людей норм этики и морали… Да, вы правы — я не убивала до сих пор, но только потому лишь, что мне не было за этим надобности ни для какого выгодного мне дела. А при необходимости это делал мой муж или сестра… или ещё кто-то из моего высокочтимого окружения. Мне просто не было нужды, как другие говорят — «мараться», однако теперь, когда я осталась одна, у меня уже нет иного выхода, но поверьте, меня это ни сколько не смущает. И я уж точно не стану мучиться бессмысленными угрызениями совести от того, что заживо закопаю в землю старика, которому давным-давно там уже и место.

— Ах, как забавно, — улыбка на испещрённом морщинами лице старика стала ещё шире. — В вас совсем нет жалости!

— Жалости?! — оскалилась Нарцисса, демонстрируя Керберосу ряд идеальных белых зубов с кокетливо заострёнными клыками. — Ха! Жалость для слабых, а я сильная!

— Неужели он обидел вас так страшно, что вы готовы заживо закопать ни в чём неповинного человека?