Петля Арахны (СИ)

— Зачем она врёт ему? — рассерженно спросила Гермиона. — Он только больше путается от этого!.. Люциус, ну неужели его уже невозможно вылечить полностью?

Печально улыбнувшись, он лишь погладил её по руке.

— Мистер и миссис Малфой, простите, что подслушал ваш разговор, — раздался голос мистера Алонзо. — Но быть может, вы отчаиваетесь зря.

Гермиона и Люциус обратили на него удивлённые взгляды. Лицо Алонзо приняло извиняющееся выражение.

— Ну же, Луис, поделись с нами своими идеями, — нетерпеливо произнёс Люциус.

— В общем, — с волнением начал тот. — Я подумал о том, не получится ли у нас создать зелье, которое позволит миссис Уизли ускорить процесс выздоровления Рона? Имея в виду тот факт, что вся ваша теория противокошмарных зелий, — он вежливо склонил голову в сторону Гермионы, — была изначально основана на избавлении человека от кошмаров посредством легилименции и создании сывороток на основе вытянутых из головы дурных снов, не могли бы мы начать создавать точно такие же сыворотки, но для того чтобы избавить человека от навязчивых фантазий, вроде тех, что есть у мистера Уизли? Я хочу сказать, что мы могли бы сделать ему что-то вроде прививки от них. Насколько я понимаю, когда миссис Уизли погружается в сознание своего мужа, она каким-то образом различает настоящие и ненастоящие воспоминания?

— Да, действительно, — кивнула Гермиона. — Как оказалось, фантазии по своей структуре несколько отличаются от воспоминаний основанных на реальных событиях. Они менее стабильные и быстро распадаются на куски. В этом и проблема… Мы думали, что удалить воображаемые события будет проще, чем сшивать по кускам память, но всё оказалось наоборот. Это одновременно и хорошо и плохо: Лаванде удалось довольно быстро вернуть Рона к реальности, но полностью удалить ложные воспоминания никак не получается, они-то и портят весь эффект лечения.

— И это может быть поправимо! — воскликнул Луис, почти подпрыгнув на месте. — Мы создадим такую сыворотку, которая будет селективно уничтожать в сознании Рона эти остатки фантазий, которые миссис Уизли никак не может вытащить с помощью легилименции!

— Но что если зелье начнёт уничтожать и все другие фантазии? — с тревогой спросила Гермиона. — Обычные, я имею в виду: мечты, планы на будущее, творческие идеи…

— Но мы же не собираемся полностью лишать мистера Уизли самой возможности фантазировать, — возразил Алонзо. — Наша задача уничтожить для начала только старые навязчивые идеи, не так ли? А потому мы можем сделает зелье с временным эффектом. Тогда это будет что-то вроде антибиотика у магглов, который нужно принимать курсами.

— Думаю, — Гермиона перемялась с ноги на ногу, — думаю это могло бы сработать. Но это же… целое новое направление исследований…

Она несмело взглянула на Люциуса.

— Что ж, — вздохнул тот не без усмешки. Положив руки Гермионе и Луису на плечи, он привлек их к себе, после чего добавил, склонив голову и понизив голос: — Тогда нам с вами нужно продолжать обрабатывать Кербероса.

В следующее же мгновение все трое натянули на лица добродушные улыбки и, как по команде, обернулись в сторону мецената и Миреллы. Доктор Шафик как раз только что откланялся и покинул их.

— Ну что, предлагаю двинуться дальше? — елейным голосом обратился Люциус к старику.

— А, можно поинтересоваться, — сказала внезапно Мирелла, выходя из-за его плеча. — Почему этот юноша, мистер Уизли, вообще сделал это с собой? Что именно он хотел забыть?

Гермиона метнула в Миреллу недобрый взгляд.

— Не все из нас могут стойко переносить некоторые жизненные потрясения, — пространно ответила она.

— Какая трагедия, должно быть, была для вас и его семьи, когда он потерял рассудок, — прокомментировала та.

— Болезнь близкого является серьёзным переживанием для любого нормального человека.

— А одержимость какой-либо идеей? — задумчиво спросила Мирелла, сделав ещё один шаг по направлению к ней.

— Какой идеей? — уточнила Гермиона.

— Ну, к примеру, идеями Волдеморта… Что бы вы почувствовали если бы мистер Уизли, к примеру, не заболел, а подался в Пожиратели Смерти?

— Это разные вещи мисс Мальсибер, — произнесла она, уже не скрывая раздражения. — Рон никогда бы не стал Пожирателем Смерти. Да он лучше бы умер!..

— Значит ли это, что для вас тоже была бы предпочтительнее его смерть, нежели жизнь, но в мировоззрении, которое вы не приемлите?

Лицо Гермионы вспыхнуло.

— Идеи Пожирателей Смерти — это не мировоззрение. Это трусливая, ограниченная, антигуманная позиция, которая не должна вызывать у нормального человека ничего кроме отвращения!

— Дамы, к счастью предмет вашего обсуждения просрочен уже как десять лет, — обратился к ним Люциус, в голосе его можно было различить насмешку. — Волдеморта больше нет, и его идеям в нашем обществе также больше не осталось места, а потому, нам не стоит тратить своё время на споры, которые ни к чему не приведут.