Петля. Тoм 1

– Если разобраться в той легенде, то как раз все и было наоборот…Во-первых, не вижу я, чтобы это хоть что-то дало. А, во-вторых, я не вижу самой жертвы: чем он пожертвовал? Своей жизнью? Он же знал, что воскреснет – беспроигрышный вариант. Поверь мне, будь он реальным живым и смертным человеком, я первым бы поклонился ему. Если бы он жил, как живут бедняки, страдал, мучился, боролся против оккупантов и умер, как умираю простые люди – раз и навсегда. Но заявив о себе, как о Боге, или как о его сыне, что одно и тоже, воскреснув, он просто всех предал – свел на нет, все то доброе, что делал или говорил. И в итоге стал новым могущественным тираном. А разве не так приходит к власти любой нынешний тиран? Ложь, притворство, игра, корысть и, в конечном счете – власть. Я склонен воспринимать библию, как метафору – басню с фальшивой моралью. Ведь получается, что это человечество жертвовало собой во имя него веками…

– Да, теперь я понимаю, почему священник назвал тебя еретиком.

Он отмахнулся.

– Падре Фелино замечательный человек. Но, как и многие просто не хочет слышать правду.

– А зачем ты навязываешь ему свою правду? Каждый волен верить в то, во что хочет. Разве не в этом свобода? Есть же, в конце концов, и свобода вероисповедания?

– Эта религия, если на то пошло, была также навязана индейцам с приходом испанских конкистадоров. Даже не навязана, а насильно и жестоко внедрена…А знаешь, в чем наша проблема? В том, что нас так долго угнетали, так долго ломали наш независимый нрав, нашу гордость – и церковь, и конкистадоры, а потом американские компании, и диктаторы, и хунта – все, кому не лень, что теперь мы сами покорно выбираем рабство, лишь бы только ничего не менять. Понимаешь? Для нашего народа бедность и обездоленность стала привычкой! И даже прошлая революция, которая-то и состоялась по большей части из-за внешних сил, ничего толком не изменила. Да, сменилась власть, теперь у руля не военный, а лицо гражданское, теперь правительство твердит о намерении действовать в интересах народа. Даже, вроде, проводят какие-то реформы для повышения уровня жизни… А что из этого? Нищие так и остаются нищими. И проблема тут не в тех, кто нынче у власти – я уверен от них можно добиться реальных преобразований. Вся проблема в сломленном духе народа, в сознании наших людей. Людей, которые так и продолжают работать за гроши по 14 часов в сутки на фабриках и плантациях, а придя домой, либо просто отключаются, либо спускают все заработанные деньги на выпивку в грязном кабаке. И вот там, с глазами залитыми кровью и алкоголем, они еще хнычут о своем тяжком бремени и несправедливой судьбе! Вот это я и хочу изменить в первую очередь – рабское сознание.

Он замолчал, видно почувствовав, что сказал лишнее, натянул на лицо смущенную улыбку.

– Я тебе еще не сильно надоел своими выступлениями?

– Отнюдь, – уверила я, – Значит, этим ты занимаешься?

Он подернул плечом.

– Чем я занимаюсь…Открываю глаза людям. Пытаюсь не дать им деградировать в рабов, чтобы они могли создать для себя новое – лучшее будущее – вот чем я занимаюсь.

– Благородно. Но почему? Зачем тебе это?

– А разве всегда нужен повод? Разве врожденное чувство справедливости не достаточное основание? Разве желанию помочь всегда нужен корыстный мотив?

– Нет…Конечно, не нужен. Просто, я немного удивлена…

– И что же тебя удивляет?

– Ну, ты иностранец. И для них ты всего лишь гринго. Кстати, кто ты по национальности?

– Киче.

– Я серьезно.

– А я серьезен как никогда. Я индеец – такой же, как они. Один из них. Мои настоящие родители умерли, когда мне было лет 7 -задолго до того, как я стал задумываться о национальной принадлежности. Не знаю, что тогда случилось – я не помню те времена. Знаю только, что после их смерти меня взял на так называемое «попечительство» один тип… тоже гринго… Вроде как «усыновил». Вот только ему не сын был нужен, а раб. Маленький белый безропотный раб – животное, с которым он мог вытворять, что вздумается… Я прожил у него около года. А потом что-то произошло…, – он замялся, выдавил сконфуженную вымученную ухмылку, – в общем, чтобы там ни произошло, один человек, коренной индеец, спас меня, когда я уже был на волосок от смерти, помог начать новую жизнь. Долгое время я жил на севере в горах вместе с ним, а он, кстати, был одним из опальных лидеров тогдашнего революционного движения. Вот он, действительно, воспитывал меня как родного сына. Именно благодаря ему я понял, что цвет кожи не имеет значения. И национальность тоже. Важно то, на чьей ты стороне – за кого готов будешь пожертвовать жизнью.

– Сегодня ты чуть не пожертвовал своей жизнью, – заметила я.

– Да, но я еще жив, и не собираюсь останавливаться, пока наш народ не скинет с себя эти унизительные оковы… – он замолчал на секунду, задумался и, устремив на меня свой проникновенный взгляд, тихо проговорил, – Иден, я так и не сказал… спасибо, что спасла меня, и прости, что подверг тебя опасности.

– За что извиняешься? Ты тут не причем, я же сама вмешалась. И ни о чем не жалею, – я засмеялась, – Не каждый день удается спасти героя.