Петр Грушин

Радикальное изменение этих взглядов началось к концу 1960‑х годов, когда все стали понемногу осознавать, что ракета сама по себе также является системой. Начал резко увеличиваться удельный вес ее оборудования, средств управления. Их вклад в достижение боевой эффективности ракеты выходил на тот же уровень, как и ее маневренность, средняя скорость полета. На господствующие высоты поднималась и точка зрения, что достигнутый уровень развития техники уже позволяет повысить надежность ракет до такого уровня, при котором станет возможным исключение проведения регламентных проверок и предстартового контроля ракет. Сущность новой концепции, которая в дальнейшем получила название концепции «гарантированной надежности», состояла в том, что новые ракеты после их выпуска с завода вообще не должны подвергаться каким‑либо проверкам на складах и в эксплуатации. При этом техническая надежность таких ракет должна быть очень высокой и не должна существенно уменьшаться при их транспортировке, хранении и эксплуатации в любых реальных условиях в течение заданного срока службы.

Р. Б. Ванников вспоминал:

«Точка зрения Трушина была изначально выражена им предельно четко – военные должны стрелять, а не заниматься обслуживанием ракет. И это стало самой настоящей революцией в зенитном ракетном вооружении. До этого большое количество личного состава было занято обслуживанием ракет и поддержанием их в боевой готовности. Каждая зенитно‑ракетная часть имела свои подразделения технической позиции, специальные базы. Много военных занималось этим вопросом и в центральном аппарате. Создание же ракет, обладающих свойствами „гарантированной надежности“, вело к сокращению личного состава войск. Конечно, не так просто было переломить их сознание. Приходилось сталкиваться с недоумевающими вопросами, типа, а кто же будет чистить снег на позициях?»

Большое сопротивление встретила идея Грушина и в министерстве, поскольку ракету предполагалось сдавать войскам полностью снаряженной, в том числе топливом, боевой частью и пиротехническими устройствами.

Для реализации положений новой концепции была проделана огромная работа, значительно расширен объем всесторонней наземной отработки опытных образцов ракет. За сравнительно короткий срок на территории «Факела» построили и ввели в строй новый корпус сборочного цеха, цех теплозащиты и неметаллических материалов, специализированный корпус вычислительного центра, и, наконец, в 1970‑х годах Грушин в числе очень немногих руководителей‑ракетчиков смог добиться выделения средств на строительство на предприятии мощнейшего испытательного комплекса, на стенды которого со временем был перенесен основной объем испытаний ракет. Здесь намечалось проводить 19 видов испытаний, в том числе воспроизводить «полет» ракеты с работающим бортовым оборудованием, воспроизводить нагрузки, испытываемые ракетой на траектории. Именно здесь начали готовиться будущие победы «Факела». Резкое расширение наземных испытаний позволило на порядок сократить число летных пусков и, следовательно, расходы на них.

Создание ракеты для С‑300 вывело на первый план не только технические характеристики системы, но и неведомые ранее требования по использованию для ее обслуживания минимального количества персонала и оборудования, по снижению стоимости ее жизненного цикла. Ее создатели пророчески глядели в будущее, справедливо предполагая будущее сокращение армии, снижение количества высококвалифицированных специалистов и значительное возрастание рисков при обслуживании сложнейшей военной техники. Предусматривали даже то, что будущие ракетчики могут никогда не увидеть на земле ракет, которыми им предстоит стрелять.

Р. Б. Ванников вспоминал: