Петр I

21 февраля я имел честь отправить вам отчет о непродолжительной аудиенции у царя перед его отъездом в Воронеж. При этой аудиенции комната была до того переполнена разными чинами, что мне неудобно было и упомянуть о каких-либо подробностях данного мне ее величеством поручения. Для переговоров по этому поводу царь указал, во время своего отсутствия, обращаться к начальному президенту посольской канцелярии и генерал-адмиралу Федору Алексеевичу Головину, который пользуется репутацией самого рассудительного и самого опытного из государственных людей государства Московского. Он несколько лет тому назад был губернатором Сибири, затем одним из послов, сопровождавших царя в его путешествии 1697 года; но в этих должностях Головин не научился ни одному из иностранных языков и держит при себе переводчика, который говорит по-немецки. Для иностранцев, имеющих сношения с Головиным, это составляет серьезное неудобство.

Религиозные обязанности и дела отсрочили обещанное мне свидание с Головиным до 24-го. В этот день, не допустив меня явиться к себе, как я желал, он счел нужным посетить меня первый и привез с собою своего секретаря-голландца и двух дьяков, чтобы они присутствовали при нашей беседе. По его приглашению я сообщил данные мне поручения:

1) Главная цель моей миссии, сказал я, дать царю устно новые и более полные уверения в том, что королева глубоко уважает его и дорожит дружбой с ним, как уже заявляла прежде в своих письмах.

2) Я сообщил о намерении ее величества поддерживать установившиеся добрые отношения с царем, о ее желании вступить с ним в более тесный дружественный союз ради обоюдных выгод в промышленных и торговых делах, страдающих в настоящее время от многих затруднений, которым подданные ее величества, торгующие в России, подвергаются с некоторых пор, к общей невыгоде обеих наций. С разрешения ее величества и поощряемые ею англичане, прибавил я, достаточно доказали свое расположение к торговле с Россией. За последние годы число английских судов в русских портах сравнительно с прежними годами увеличилось в восемь или в десять раз, что значительно повлияло на умножение царских пошлин и доходов царя, а также на общее благосостояние его народа; но по спискам судов, прибывающих в Архангельск, легко усмотреть, что в последнюю навигацию наша торговля упала почти на треть. Можно опасаться, как бы она не уменьшилась и еще более, если не будет принято поспешных мер для прекращения тех неприятностей и недоразумений, которые крайне смущают торговцев.

3) Упомянув о слухе, будто сэр Робинзон высказал что-то о намерении ее величества миновать царя, не заботиться о его интересах в случае заключения общего мира, я сообщил о данном мне приказании заявить, что если сэр Робинзон позволил себя подобные намеки, он сделал их, не имея на то никаких полномочий, что ее величество, в случае переговоров о мире, никак не пренебрежет интересами царя. Я также счел уместным выяснить это дело и указать причину возникших опасений и недоразумений, о которой при проезде через Данциг подробно осведомился у самого сэра Робинзона и у сэра Краненбурга.

На все эти заявления Головин отвечал: так как никакое посольство, никакое предложение не может доставить царю более удовольствия, чем то, которое дает ему уверение в дружбе ее величества, – государь, со своей стороны, конечно, готов по возможности содействовать всему, что способно поддержать и развить эту дружбу; потому его царское величество готов войти и в более тесный союз с королевой ради торговых выгод и т. д.; но так как подобное дело требует времени и соображения, он просит меня изложить в проекте все, что я имею предложить по этому поводу. Я заметил, что не могу взять на себя такого шага, не получив на то определенных полномочий, но полагаю, что в сущности под союзом дружбы разумелось устранение затруднений, препятствующих в настоящее время нашей торговле, и разрешение подданным ее величества вывозить произведения царских владений, преимущественно же смолу, деготь и прочие принадлежности кораблестроения. Тогда Головин пожелал узнать, будут ли эти предметы вывозиться из Архангельска или через Балтийское море, по которому и путь ближе, и перевозка названных предметов удобнее? В ответ на это замечание я выразил надежду, что царь, конечно, не предполагает возможным стеснять торговцев в выборе порта, предоставив им покупать и вывозить товары, откуда и как они сочтут для себя более выгодным.

Касательно обид, на которые жалуются купцы, Головин заметил, что необходимо в точности расследовать это дело: при каких обстоятельствах оно происходило и возможно ли помочь ему? Я обещал через несколько дней доставить письменное изложение жалоб, которые желательно было бы видеть удовлетворенными.