Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Пребывание Кропоткина в Париже в 1878 году было недолгим. Интернационал оставался запрещенным во Франции, и на его активистов вновь обрушились репрессии. В конце марта 1878 года полиция арестовала Кулишеву, Косту, итальянских анархистов Тито Занарделли (1848–?) и Лодовико Набруцци (1846–1916) и французского социалиста Педуссо, обвинив их в принадлежности к Интернационалу[723]. Все они были сотрудниками издававшейся Гедом газеты L'Egalité («Равенство»). Левашов был объявлен в розыск, но Кропоткин прописался под настоящей фамилией и смог прожить в столице Франции еще около месяца. Затем в конце апреля он уехал в Женеву, собираясь провести там несколько дней. Но ему пришлось задержаться в Швейцарии на несколько недель для обсуждения ситуации во Франции[724].

* * *

Юрская федерация в это время была ослаблена арестами нескольких своих ведущих активистов. Из отправившихся в Вервье и Гент в Швейцарию вернулся только Гильом, но и он весной 1878 года окончательно уехал во Францию. «Бюллетень Юрской федерации», страдавший от финансовых проблем в условиях экономического кризиса и сокращения числа подписчиков, перестал выходить в марте 1878-го. Издание Arbeiter-Zeitung было прекращено еще раньше.

В июне 1878 года Кропоткин все же решил поехать в Испанию, куда он собирался еще год назад. Испанская федерация Интернационала, объединявшая в начале 1870-х годов десятки тысяч членов, со времени ее запрета в 1874 году испытывала на себе тяжелые и непрекращающиеся репрессии со стороны властей. Тысячи ее активистов находились в заключении или в ссылке. Конгрессы перестали собираться; их сменили окружные конференции. Деятельность по организации рабочих обществ и ассоциаций оказалась парализованной. Из трехсот двадцати местных федераций, существовавших в 1874 году, в 1877-м осталось лишь семьдесят три; к 1880-му их число сократилось до тридцати семи, а в 1881 году Испанская федерация была распущена[725]. Приехав в страну, Петр Алексеевич застал движение, находившееся в состоянии спада. Как и в других регионах Европы, революционеры Испании судорожно искали новые пути и ожесточенно спорили о методах действий.

Испанские анархисты приняли принцип «пропаганды действием», но понимали его по-разному. Окружные конференции федерации в 1876 году одобрили создание тайных групп для подготовки революционных восстаний, целью которых было провозглашение независимых коммун. В 1877 году они высказались за проведение всеобщей забастовки с требованием восьмичасового рабочего дня[726]. Представления на местах о том, что следует делать и как противостоять ударам со стороны властей, все больше расходились. В 1878 году конференции организаций Каталонии, Валенсии, Мурсии и Восточной Андалусии подтвердили ориентацию на то, чтобы использовать первый же подходящий повод для того, чтобы поднять восстание. Активисты Западной Андалусии предпочитали сделать упор на другое – «пропаганду действием» в виде точечных ударов и ответных «репрессалий» в отношении власть имущих[727].

Приехав в Барселону, Кропоткин стал гостем Гарсиа Виньяса, бывшего делегата Испанской федерации на конгрессе Интернационала в Вервье. Петр Алексеевич обедал у него и жил в небольшой гостинице неподалеку[728]. Врач Гарсиа Виньяс, друг Бакунина, был одним из основателей Интернационала в Испании. В июне 1873 года, во время восстания республиканцев-федералистов, он на несколько дней вместе с Бруссом захватил муниципалитет Барселоны. Участник конгрессов федералистского Интернационала в 1873, 1874, 1876 и 1877 годах, он поддерживал широкие международные связи, отойдя от движения лишь в 1880-х. Гарсиа Виньяс был сторонником повстанческих действий[729], но одновременно выступал за развитие рабочего движения, создание рабочих обществ и ведение социально-экономической борьбы за повседневные интересы трудящихся.

Как раз в период пребывания Кропоткина в Испании летом 1878 года среди испанских анархистов разгорелся конфликт по вопросу о будущей тактике. Барселонцы ориентировались на укрепление рабочего движения, тогда как в Мадриде усиливались приверженцы индивидуальных актов и покушений[730]. В попытке посредничать между этими течениями Петр Алексеевич отправляется в испанскую столицу, к другому своему знакомому, также бывшему делегату конгресса в Вервье, Гонсалесу Мораго[731]. Гравер по профессии, Гонсалес Мораго также был одним из первых активистов испанской организации Интернационала и поддерживал контакты с Бакуниным. Он был послан делегатом на Гаагский конгресс Интернационала. Защищал там Бакунина, а затем участвовал в конференции в Сент-Имье, созванной федералистским крылом МАТ. Он умер позднее в гранадской тюрьме в 1885 году[732].

Кропоткин воспользовался недолгим пребыванием в Мадриде и для того, чтобы сходить в знаменитую картинную галерею Прадо. Особенное впечатление произвели на него картины великого Мурильо[733].