Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Но и здесь движению вскоре был нанесен тяжелый удар. После публикации в газете статей, оправдывавших покушения на европейских монархов, швейцарское правительство распорядилось в декабре 1878 года запретить издание. Власти обвинили Юрскую федерацию в причастности к террористическим актам, Брусс был арестован и 15 апреля 1879 года отдан под суд в Невшателе. Хотя никаких доказательств участия «юрцев» в подготовке и совершении покушений найдено не было, суд приговорил Брусса к двухмесячному заключению и высылке из Швейцарии сроком на десять лет[783]. Возвратившись во Францию, он через несколько лет перешел на реформистские позиции и стал известен как один из лидеров так называемых поссибилистов – приверженцев действий «в рамках возможного».

После ареста и высылки Брусса Кропоткин остался фактически единственным активным деятелем Юрской федерации. Ему пришлось теперь взвалить на свои плечи всю тяжесть организационных и пропагандистских задач. И с этой работой он справился блестяще.

«Вышло так, что мне, иностранцу, пришлось взять на себя редактирование газеты юрцев, – вспоминал Кропоткин. – Я, конечно, колебался; но так как другого выхода не было, то в феврале 1879 года я с двумя товарищами – Дюмартре и Герцигом – основал в Женеве новую двухнедельную газету "Le Révolté" («Бунтовщик». – Авт.). Большинство статей приходилось мне писать самому»[784]. Первоначально в кассе редакции было всего двадцать три франка, но средства удалось быстро собрать, и газета вышла тиражом в две тысячи экземпляров. Издание имело большой успех, номера быстро расходились, и позднее газета стала выходить еженедельно. Вскоре интерес к ней стали проявлять и читатели на других континентах. Так, русская революционерка Ольга Спиридоновна Любатович (1853–1917) вспоминала, как однажды сияющий от радости Кропоткин встретив ее и Степняка-Кравчинского на улице, крикнул вместо приветствия: «А знаете, у „Révolté“ есть уже подписчик в Буэнос-Айресе»[785]. «Представь, 6-й № рассылали в Женеве 140 человекам, 7-й – уже 170. 30 подписчиков в 5 дней! Продал 5-й и 6-й №№ по 300 экз. Куй железо, пока горячо»[786], – хвастался он в письме своей Софье Григорьевне.

По замыслу Кропоткина и его друзей, «Бунтовщик» должен был стать новаторским изданием, сдержанным, спокойным, даже умеренным по тону, но с явным революционным содержанием. Упор делался не на описание бед, жертв и страданий угнетенных классов или зажигательные призывы, а на пробуждение надежды на приход нового, свободного мира. Самые сложные исторические и экономические проблемы излагались простым и доступным языком. «Революционная газета главным образом должна отмечать признаки, которые всюду знаменуют наступление новой эры, зарождение новых форм общественной жизни и растущее возмущение против старых учреждений… Надежда, а вовсе не отчаяние, как нередко думают очень молодые революционеры, порождает успешные революции», – писал Петр Алексеевич[787].

Издание газеты сопровождалось немалыми трудностями. Владелец типографии, в которой печатали Le Révolté, под давлением властей вскоре отказался это делать. Тщетно Кропоткин объездил всю Французскую Швейцарию: никто не соглашался сотрудничать с ужасными анархистами. В конце концов, по предложению Дюмартре, редакция взяла деньги в долг и открыла собственную «Юрскую типографию» на улице Гротт в Женеве. Одолженные деньги удалось вернуть за счет распространения газеты и пары брошюр, которые все вместе набирали и печатали. Для набора газеты был приглашен наборщик, украинец Кузьма. Кропоткин пытался договориться с контрабандистами о нелегальной переправке газеты во Францию, где она была запрещена, и даже переходил с ними вместе границу, но те все же не рискнули идти на подобный риск. В итоге пришлось отправлять ее по сотне адресов в закрытых конвертах.

Помимо газеты, типография печатала брошюры и книжечки для рабочих, которые были написаны простым, понятным языком и продавались за низкую, вполне доступную цену. Они распространялись тиражом в десятки тысяч экземпляров, доставлялись за границу и переводились на иностранные языки.

Важнейшие статьи-передовицы в Le Révolté писал сам Кропоткин. Ему деятельно помогала Софья Григорьевна, с которой он обсуждал все события и задуманные тексты[788].

Позднее Элизе Реклю собрал эти статьи и издал в 1885 году отдельным сборником под названием «Речи бунтовщика». О содержании и направленности текстов говорят сами их названия: «Современное положение», «Разложение государств», «Необходимость революции», «Грядущая революция», «Политические права», «К молодым людям», «Война», «Революционное меньшинство», «Порядок», «Коммуна», «Парижская коммуна», «Аграрный вопрос», «Представительное правительство», «Закон и Власть», «Революционное правительство», «Все социалисты», «Дух восстания», «Теория и практика», «Экспроприация»[789]. Как видим, статьи давали обоснование основным моментам анархистской теории. В последующем они легли в основу более крупных теоретических работ Кропоткина.