Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Казалось бы, предложения и планы Кропоткина встречают поддержку в анархистском движении. Но… Все это только на бумаге. Бесконечные разговоры, повтор фраз, резолюции. Единственное, до чего удается действительно договориться, было подытожено в следующей фразе: «Мы едины, потому что мы разъединены». В анархистском движении все больше побеждают индивидуализм, дезорганизованность и ориентация на громкие акты, которые призваны разбудить массы. Но массы спят и не собираются просыпаться. А между тем покушения и бомбы все сильнее оттесняют на второй план работу по организации трудящихся и ведение повседневной экономической борьбы. Для анархизма это был тупик…

* * *

Но Кропоткин возлагает надежды на Францию, где с начала 1880-х годов заметен рост анархистского движения, возникают все новые группы, которые обретают влияние среди трудящихся. В этом Петр Алексеевич имел возможность убедиться еще в 1881 году, когда ехал из Тонона в Лондон и выступал с лекциями в Лионе – «столице» французского анархизма, Сент-Этьене и Виенне. Отсутствие перспектив для анархистской работы в Британии и нездоровье, вызванное лондонским климатом, все чаще заставляли подумать о переезде во Францию. «Здоровье мое совсем плохо: лихорадка, желудок не варит…» – жалуется Петр Алексеевич Лаврову[875]. «Я был уверен, что там меня скоро арестуют, но мы часто говорили друг другу: „Лучше французская тюрьма, чем эта могила“», – вспоминал Кропоткин[876].

Французским приверженцам Кропоткина удалось потеснить индивидуалистов – приверженцев полной автономии личности вплоть до роспуска анархистских организаций. Группы в Париже и Южной Франции примкнули к Юрской федерации и Лондонскому бюро[877]. Благодаря его усилиям Юрская федерация распространилась по всему французскому Югу, обзаводясь сторонниками в Лионе, Марселе, Нарбонне, Бордо, Роанне, Ниме и Сент-Этьене. В качестве ее секций действовали Революционная федерация с центром в Лионе и созданная в сентябре 1882 г. «Федерасьон стефануа» (как называли жителей Сент-Этьена). Оттуда, – сообщала германская полиция, – анархизм вновь распространился дальше, в Париж и на Север Франции. «Принципами обеих федераций являются атеизм, коммунизм, анархизм, соответственно, абсолютная автономия индивида; они провозглашают самую глубокую тайну относительно всех решений и максимальную осторожность при приеме новых членов». В одном лишь Лионе и окрестностях, по этим данным, насчитывалось восемь тысяч сторонников[878].

В Париже в сентябре 1882 г. возникла Интернациональная революционная лига с участием французских и иностранных анархистов. В ее исполнительный орган вошли бывший бланкист Эмиль Дижон (1822–1894), Луиза Мишель и анархистский журналист Годар. Организация выпускала манифесты к «рабам капитала» и солдатам, призывая их к восстанию, и напоминала «буржуа, капиталистам и господам» о приближении часа расплаты. Она созывала митинги, в которых принимали участие также эмигранты: русские, поляки, немцы и итальянцы, – и содействовала проведению рабочих забастовок, включая вызвавшую громкий резонанс стачку сорока тысяч парижских мебельщиков. По инициативе Луизы Мишель была создана Лига революционных женщин…[879]

В августе 1882 года Кропоткины перебираются на лето в курортный морской город Брайтон, осенью ненадолго возвращаются в Лондон, а в октябре они через Париж вновь отправляются в Тонон, на прекрасные берега Женевского озера. Как отмечала германская полиция, Петру Алексеевичу «удалось во время своего сравнительно краткого пребывания во Франции предыдущей осенью и совершенных из Англии турне добиться значительного влияния на французских анархистов. Вместе с Кропоткиным и многие другие нигилисты направились в Париж из страха быть высланными из Швейцарии. Они были очень дружественно встречены их французскими единомышленниками и участвуют в их агитации…»[880].

* * *

Растущая популярность Кропоткина и деятельность его товарищей не могли не беспокоить власти. Предлог для расправы с анархистами быстро нашелся – им стали рабочие волнения в Лионе и Монсо-ле-Мине, сопровождавшиеся актами насилия.

Выступления шахтеров вспыхнули летом 1882 года в бургундском городке Монсо-ле-Мине, где под руководством анархистов возникла тайная организация рабочих. Она поставила своей целью борьбу против капиталистов и власти церкви. Фактически речь шла о защите работников от произвола со стороны хозяев, которых энергично поддерживала католическая церковь. Священников обвиняли в том, что они доносят на рабочих владельцам шахт. Подпольщики совершали нападения на церкви, религиозные сооружения, взрывали динамитом и опрокидывали придорожные кресты. 15 августа несколько сотен забастовавших шахтеров взбунтовались, захватили оружейный склад, раздали оружие и бросили бомбу в часовню. Власти ответили многочисленными арестами рабочих, включая руководителей местной палаты профсоюзов. В город был введен пехотный полк, но тайные собрания продолжались. В октябре в Монсо-ле-Мине постоянно гремели динамитные взрывы[881].