Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Весной 1865 году Кропоткин отправился в Саяны. Петр Алексеевич получил от Сибирского отдела РГО задание. Он должен был проверить слухи об огромном водопаде на Оке Саянской, притоке Ангары, который своими размерами будто бы превосходил Ниагарский. Кроме того, он предполагал начать изучение вопроса о ледниковом периоде в Сибири. Кропоткин отправился (в основном верхом) на запад по берегу Иркута, у Ниловой пустыни свернул на север, почти вдоль границы с Китаем, а затем – на восток до Окинского караула и Московского тракта, по которому и вернулся в Иркутск, совершив за полтора месяца круг почти в тысячу триста километров. Сообщения о водопаде были опровергнуты. По дороге исследователь внимательно изучал природные особенности, геологию и образ жизни многонационального населения края, делал рисунки и съемки для составления карт, собирал данные для построения схемы орографии Сибири, обнаружил область потухших вулканов в Саянских горах на китайской границе. Теперь один из этих вулканов носит имя Кропоткина. За время поездки он успевает даже собрать очень внушительную геологическую коллекцию, состоявшую из более чем двухсот образцов[299]. «Поездкой я доволен, – пишет Петр Алексеевич Александру. – ‹…› Материалов для обоснования ледниковой гипотезы накопляется много – преимущественно геологических…»[300] В результате этого путешествия появился труд «Поездка в Окинский караул», опубликованный в том же году в упоминавшихся «Записках» Сибирского отдела РГО[301].

В 1865 году Забайкальский статистический комитет избрал Кропоткина своим действительным членом, но он лишь дважды посещает его заседания[302]. А в августе – октябре 1865-го он вновь едет на Амур и Уссури. Весной 1866 года, по поручению Сибирского отделения Русского географического общества, Кропоткин отправляется в экспедицию, чтобы найти прямой путь из Забайкалья на золотые прииски Витима и Олекмы. Золотопромышленники были заинтересованы в том, чтобы найти кратчайшую дорогу для перегона скота на прииски. Сокращение пространств привело бы к сокращению расходов и улучшению качества мяса. Ведь раньше, «после 1000 верст по отвратительной таежной дороге», скот приходил на прииск «в очень жалком виде»[303]. Деньги на экспедицию дали золотопромышленники. Но, как отмечал Кропоткин, выделенные прижимистыми богатеями средства покрывали далеко не все расходы[304].

Разделявшая прииски и Забайкалье огромная горная страна СевероБайкальского нагорья с ее параллельными высокими хребтами считалась непроходимой. Петр Алексеевич принял решение пойти не с юга на север, а наоборот: вначале спуститься по реке Лене до приисков, а затем добираться на юг, в Забайкалье, в Читу через долины Олекмы, Витима и их притоков. Подспорьем ему стала карта, грубо начерченная эвенком на куске бересты[305].

Кропоткина сопровождали зоолог и антрополог И. С. Поляков, военный топограф П. Н. Мошинский и доверенное лицо сибирских золотопромышленников – читинский купец П. С. Чистохин, который взял с собой в качестве проводников двух эвенков из Забайкалья, способных вести звериными тропами. 9 мая 1866 года они выехали из Иркутска по почтовому тракту и 10 мая достигли Качуги в верховьях Лены. 14 мая участники экспедиции сели на баржу с товарами и продовольствием и отплыли вниз по реке, в направлении золотых приисков. Кропоткина очень интересовала Лена: он хотел составить карту реки, ее берегов и притоков, определить астрономические пункты, собрать коллекции геологических, ботанических и зоологических образцов и описать быт и хозяйство селений[306].

По дороге баржу то и дело приходилось разгружать и снимать с мели, чем и пользовались Кропоткин и Поляков, собирая геологические образцы, проводя ботанические и зоологические наблюдения. В селениях приставали к берегу и продавали товары. Петр Алексеевич работал наравне со всеми. Чтобы ускорить путь, в Жигалове Кропоткин и Поляков пересели в почтовую лодку и поплыли дальше к Киренску, вдоль розовато-красных скалистых берегов. Гребцов меняли на каждой остановке, но сидеть на веслах приходилось и самим путешественникам. А когда в темноте фарватер терялся, Петру Алексеевичу приходилось лаять и определять дорогу по ответному лаю собак из прибрежных селений. В Усть-Куте путники задержались, а затем устремились вперед то в лодке, то верхом, торопясь нагнать уплывшую уже вперед баржу[307].