Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Но как бы там ни было, разведывательная миссия, по совместительству ставшая лично для Кропоткина и географической экспедицией, имела неплохие результаты. Был открыт короткий путь из Забайкалья к Амуру, установлен окраинный характер Большого Хингана, изучены перевалы, открыты потухшие вулканы Уйюн-Холдонги, собраны около ста двадцати образцов горных пород. Караван, не встречая никаких помех, дошел до Мергена, а 1 июня – до Айгуня. Оттуда Кропоткин переправился на русскую сторону и 14 июня добрался до Благовещенска. Там, на Амуре, Петру Алексеевичу довелось уже детально изучить жизнь русских поселенцев края и местных народов. Летом 1864 года он доплыл до Николаевска-на-Амуре, где встретился с генерал-губернатором, которого затем сопровождал вверх по Уссури, «амурскому Эльдорадо», на пароходе «Зея»[284]. Об этой экспедиции Кропоткин, не указывая ее истинных целей, в июне 1865 года опубликовал статью в журнале «Русский вестник». Он писал, что участвовал в ней «как частный человек», а торговый караван был образован добровольно, но «при некотором пособии от правительства», торгующими казаками[285]. Говорил правду, как разведчик, что тут скажешь… Впрочем, засекречивать результаты разведмиссии, теперь объявленной научной экспедицией, никто уже не собирался. В том же году отчет о ней с картой маршрута от Мергена до Айгуня был опубликован в сборнике «Записки Сибирского отдела Русского географического общества»[286]. Вице-председатель РГО Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский, и сам совершавший не менее рискованные вояжи в Средней Азии, назвал миссию Кропоткина «замечательным героическим подвигом»[287]. Ну а для племяшек Петр Алексеевич потом ставил домашний спектакль по мотивам своей маньчжурской экспедиции. Подвязывая подушку под одежду, он изображал толстопузого купчика и рассказывал о своих приключениях[288].

* * *

Кропоткин все больше разочаровывается в перспективах преобразований в России. Тяготы жизни простых людей, которые он воочию мог видеть, путешествуя по Сибири и Дальнему Востоку, удручают его. Он ищет иной жизни, полной смысла, полезной окружающим людям. И он готов даже ехать в Италию к Гарибальди или в Турцию, сражаться за освобождение славянских и христианских народов Османской империи: «Руки чешутся, когда читаешь про Гарибальди, да про сербов»[289], – пишет он брату в августе 1862 года. И чем дальше, тем больше Петра одолевают такие мысли. «Где та польза, которую я мог бы приносить? И что же мои мечтания? Бесполезны? Бесплодны, по крайней мере. И с каждым днем, с каждым разом, как я встречаюсь с этим народом, с его жалкою, нищенскою жизнью, как читаю об этих страшных насилиях, которые терпят христиане в Турции, – боль, слезы просятся. Как помочь, где силы? Не хочу я перевернуть дела, не в силах, но я хотел бы тут, вокруг себя, приносить хотя микроскопическую пользу им – и что же я делаю, чем приношу? И умру я, видно, ничего не сделав, и все мы помрем, проживши также бесполезно»[290], – с отчаянием записывает Кропоткин в дневнике 16 июля 1864 года. Но одними мечтаниями дело не ограничивалось. В январе 1866 года Петр готовит к поступлению в университет сына бедного забайкальского казака Ивана Семеновича Полякова (1845–1887)[291] – будущего друга и спутника в экспедициях.

А неутомимый Корсаков все стремился проникнуть вглубь Маньчжурии. С этой целью, под предлогом доставки письма губернатору-цзянцзюню маньчжурской провинции Гирин, 21 июля 1864 года была отправлена экспедиция вверх по реке Сунгари на пароходе «Уссури», который тянул баржу с углем. Первое пароходное плавание по этой дальневосточной реке. В поездку отправилась группа военных и гражданских лиц: русский консул в Урге Яков Парфентьевич Шишмарев, командир Амурской конной казачьей бригады полковник Георгий Федорович Черняев, адъютант генерал-губернатора Петр Алексеевич Кропоткин, командир судна капитан А. Любицкий, астроном штабс-капитан Арсений Федорович Усольцев, топографы капитан Васильев и Андреев, ботаник и метеоролог доктор А. Н. Конради да два десятка солдат со спрятанными ружьями. Экспедиция носила одновременно дипломатический и разведывательный характер. Ей надлежало ознакомиться со свойствами реки, составить ее предварительную карту, определить численность и занятия населения края, попытаться договориться о праве проезда русских дипломатов в Пекин через Маньчжурию и об условиях деятельности китайских чиновников по отношению к русским подданным.