Читаем Петр Лещенко. Исповедь от первого лица полностью

Если не считать знакомства с паном Стефаном и чтения советских газет, то больше ничего интересного в Черновцах не произошло. «Ольга» большой популярностью у горожан не пользовалась, зал вечно был полупустым, и владелец постоянно задерживал плату. Но, в конце концов, заплатил все, что был должен. Уезжали мы с Зиночкой из Черновцов с таким чувством, что больше сюда никогда не приедем, нечего здесь делать. Правда, весной 1932 года мы все же приехали в Черновцы на два месяца, но тогда уже выступал я один с песнями, и не в «Ольге», а в кабаре «Бельвью».

Ехать решили в Кишинев. Предварительно я побывал там один, без Зиночки, навестил родных и договорился о работе сразу в двух хороших местах, в ресторанах при гостиницах «Лондон» и «Швейцария», лучших в городе. Гостиничные рестораны хороши тем, что большая часть публики в них постоянно меняется. Одни уезжают, приезжают другие. Поэтому там можно рассчитывать на длительный контракт без опасения надоесть публике. В обоих ресторанах мы заключили контракты на год, а в свободное время выступали еще где придется, большей частью — в кинотеатрах. Мне надо было помогать родным, и Зиночкина мать после смерти мужа перешла на ее попечение. Кроме того, мы начали копить деньги на дом. Пора уже было вить где-нибудь семейное гнездо. После трагедии, которая произошла в Афинах, Зиночка очень долго, почти полтора года, не хотела даже слышать о детях. Но еще в Черновцах вдруг сказала мне, что неприятие это было вызвано боязнью повторения чего-то подобного и что теперь она успокоилась и мысли о детях ее радуют. Мы мечтали о собственном доме, в котором непременно будет небольшой концертный зал, где мы сможем репетировать, учить наших детей и выступать перед гостями. Забегая вперед, скажу, что подобным домом мы так и не обзавелись.

В «Лондоне» и «Швейцарии» мы только танцевали. Пели в обоих ресторанах исключительно французские певицы. Говоря «французские», я подразумеваю не национальность (француженок среди них, кажется, вообще не было), а репертуар — французские романсы, исполняемые las femmes fatales[35]. В кинотеатрах время от времени удавалось спеть песню-другую, и это было для меня праздником. Танцевать к тому времени я разлюбил окончательно. Признаюсь честно, что танцором я был посредственным, не хуже, но и не лучше многих. Пел я гораздо лучше. Вдобавок в песне легче можно излить душу, нежели в танце, а для меня очень важно выразить свое настроение. Я же не просто выступаю для увеселения публики. Я выхожу к людям и разговариваю с ними языком песни. Мой репертуар зависит от настроения. Иногда в нем преобладают веселые песни, иногда — грустные. И если я чувствую, что слушатели поняли мое настроение, то считаю, что выступление удалось. Меня не раз спрашивали в лоб: «Скажите, как вам удалось добиться такой известности?» С вежливого языка обычный этот вопрос можно перевести так: «У вас, Петр Константинович, нет шаляпинского голоса, но люди вас почему-то любят». Так вот, любят меня за то, что я в песню душу вкладываю. Пою не абы чего, а о своем пою, о том, что пережил, что на душе лежит. Если кому-то мои слова покажутся выспренними, то знайте, что я говорю правду.

Чем дальше, тем сильнее тянуло меня петь, и я с тоской вспоминал мои былые выступления с гитарой. А иной раз — и с балалайкой. В Константинополе публика очень любила скабрезные частушки, от которых даже кирпичи краснели. Приходилось петь, хотя сам я скабрезности этой не люблю. И тут вдруг я получаю телеграмму из Риги от Оскара Строка: «Есть возможность выступать с песнями в одном кафе. Дело стоящее. Приезжайте, если согласны». Строк слышал, как я пою, я пел ему и еще нескольким знакомым, когда был в Риге. Без какой-либо задней мысли пел, просто захотелось сделать приятное приятным мне людям. А они, оказывается, оценили и запомнили.

Телеграмма — это еще не контракт. При всем моем уважении к Оскару Строку одной фразы «Дело стоящее» было мало для того, чтобы срываться с места и лишаться двух контрактов, которые нас с Зиночкой неплохо кормили. Но и упустить такого шанса я не мог. Дал телеграмму в Ригу, сообщил, что выезжаю, и объяснил в «Лондоне» и «Швейцарии» все, как было. Так, мол, и так, мечтаю петь, получил приглашение из Риги, но что из этого выйдет, еще вилами на воде писано. Отпустите, а если вдруг не выгорит, то вернусь к вам. В обоих ресторанах мне пошли навстречу. Позволили досрочно разорвать контракт без выплаты неустойки и заверили, что «в случае чего» примут меня обратно с распростертыми объятиями. Кишинев — милый патриархальный город, там все дела решаются по-свойски и люди охотно идут друг другу навстречу, памятуя о том, что сегодня ты поможешь ближнему, а завтра он поможет тебе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сокровенные мемуары

Петр Лещенко. Исповедь от первого лица
Петр Лещенко. Исповедь от первого лица

Многие годы имя певца, любимого несколькими поколениями советских (и не только советских) людей, подвергалось очернению, за долгие десятилетия его биография обросла самыми невероятными легендами, слухами и домыслами.Наконец-то время восстановить справедливость пришло!Время из первых уст услышать правдивую историю жизни одного из самых известных русских певцов первой половины ХХ века, патефонной славе которого завидовал сам Шаляпин. Перед нами как наяву предстает неординарный человек с трагической судьбой. Его главной мечте — возвращению на родину — не суждено было сбыться. Но сбылась заветная мечта тысяч поклонников его творчества: накануне 120-летия со дня рождения Петра Лещенко они смогли получить бесценный подарок — правдивую исповедь от первого лица.

Петр Константинович Лещенко

Биографии и Мемуары / Документальное
Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает
Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает

Эта книга полна неизвестных афоризмов, едких острот и горьких шуток великой актрисы, но кроме того вы увидите здесь совсем другую, непривычную Фаину Раневскую – без вечной «клоунской» маски, без ретуши, без грима. Такой ее знал лишь один человек в мире – ее родная сестра.Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабелла Фельдман решила вернуться на Родину. И Раневской пришлось задействовать все свои немалые связи (вплоть до всесильной Фурцевой), чтобы сестре-«белоэмигрантке» позволили остаться в СССР. Фаина Георгиевна не только прописала Беллу в своей двухкомнатной квартире, но и преданно заботилась о ней до самой смерти.Не сказать, чтобы сестры жили «душа в душу», слишком уж они были разными, к тому же «парижанка» Белла, абсолютно несовместимая с советской реальностью, порой дико бесила Раневскую, – но сестра была для Фаины Георгиевны единственным по-настоящему близким, родным человеком. Только с Беллой она могла сбросить привычную маску и быть самой собой…

Изабелла Аллен-Фельдман

Биографии и Мемуары
«От отца не отрекаюсь!» Запрещенные мемуары сына Вождя
«От отца не отрекаюсь!» Запрещенные мемуары сына Вождя

«От отца не отрекаюсь!» – так ответил Василий Сталин на требование Хрущева «осудить культ личности» и «преступления сталинизма». Боевой летчик-истребитель, герой войны, привыкший на фронте смотреть в лицо смерти, Василий Иосифович не струсил, не дрогнул, не «прогнулся» перед новой властью – и заплатил за верность светлой памяти своего отца «тюрьмой и сумой», несправедливым приговором, восемью годами заключения, ссылкой, инвалидностью и безвременной смертью в 40 лет.А поводом для ареста стало его обращение в китайское посольство с информацией об отравлении отца и просьбой о политическом убежище. Вероятно, таким образом эти сенсационные мемуары и оказались в Пекине, где были изданы уже после гибели Василия Сталина.Теперь эта книга наконец возвращается к отечественному читателю.Это – личные дневники «сталинского сокола», принявшего неравный бой за свои идеалы. Это – последняя исповедь любимого сына Вождя, который оказался достоин своего великого отца.

Василий Иосифович Сталин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары