Петрикор

Давно в Петербурге не происходило ничего подобного. Чтобы столько «селебрити», богатеев – и все в одном месте, да еще с таким антуражем.

Джек Вилсон под впечатлением от мемуаров разослал гостям приглашения со строгим дресс-кодом. Обязательное условие – тиара. И это условие было неслучайным. Последнее и грандиозное по размаху бракосочетание династии Романовых состоялось между Феликсом Юсуповым и Ириной Романовой. Притчей во языцех стала венчальная тиара юной невесты, которую изготовили мастера ювелирной фирмы «Картье». Благородная платина, мерцающий горный хрусталь, вереница бриллиантов и в центре всей композиции – величественный кристалл весом в 3,66 карата. Прекрасными геометрическими линиями выстроились сверкающие, словно зимние льдины, камни. Фотографией Ирины в тиаре Джек украсил приглашения. Тут же нашелся местный ювелир, предложивший создать копию.

Анжела постаралась предусмотреть каждую мелочь. Оформление цветами, меню, живые картины, музыку. Для этого она несколько раз приезжала во дворец, чтобы пообщаться с прелестной женщиной из научного отдела и просто измучила ее вопросами. О Юсуповых эта скромная дама знала все, или почти все. Она с радостью рассказала Анжеле о музыкальных и кулинарных предпочтениях четы. Нашла несколько сохранившихся с того времени меню. Подобрала фотографии фарфора. Анжела хотела отблагодарить сотрудницу музея, но та наотрез отказалась от денег, позволив уговорить себя принять в качестве подарка лишь небольшой флакон духов. Люди, работающие в домах-музеях, нередко постепенно начинают сживаться с теми, кто раньше жил в этих стенах. Анжела заметила, что у кого-то это проявлялось в благородстве, а кто-то начинал ощущать себя повелителем судеб.

Анжела с волнением наблюдала за перевоплощением. Официанты в отпаренных черных фраках, безупречно отглаженных белых рубашках и черных бабочках стояли наготове перед последним собранием.

Свет в залах приглушили и добавили голубого. Синий цвет выбрали тоже неслучайно. В эмиграции Юсупов время от времени устраивал благотворительные культурные мероприятия, с размахом былых времен. Подобный Синий бал он закатил в Альберт-холле, на который продали шесть тысяч билетов, что было неудивительно, ведь на нем танцевала сама Анна Павлова.

– Все готово, Анжела, не переживайте. – Парень в растянутой черной футболке подошел к ней и попытался изобразить подобие улыбки.

– Коля, прости меня, конечно. Ты не пробовал дезодорантом пользоваться или мыться?

Команда Николая была лучшей в городе по свету и звуку. Об этом знали все организаторы, включая Анжелу. В Юсуповском они работали много раз, понимали нюансы подключения аппаратуры и знали строгий нрав ответственного за пожарную безопасность.

– Я же всю ночь на монтаже был, вот и не успел душ принять. Сейчас все исправим, не переживайте. Сгоняю к другу, он тут на соседней улице.

Анжела прошла дальше по анфиладе к театру. Режиссер – молодая, но очень способная девчонка, окончившая ВГИК, – буквально фонтанировала идеями, выстраивая живые картины. С ними всегда много мороки. Придумать нужно нечто такое, что не выглядело бы банальной или дешевой постановкой капустника – иначе это привело бы сразу к фиаско. Поэтому живые картины – целая драматургия. Костюмы шили специально для вечера, а в качестве персонажей выступали выпускники Вагановского училища.

Менеджер по кейтерингу проводила последний инструктаж с официантами. Репетиция выноса блюд уже прошла.

– Не подносите и не нагибайтесь слишком низко. Всегда наблюдайте и предвосхищайте желание, но не будьте слишком навязчивы. Следите за бокалами. Они не должны быть пустыми.

Елена работала в отеле «Европа» около пятнадцати лет и знала все в мельчайших подробностях. Официантов набрали из банкетной службы и нескольких ресторанов.

Денис первый раз работал на выезде. Пришлось приврать, что опыт у него есть. Он держал поднос с бокалами и чувствовал, как его руки дрожат.

– Чего ты трясешься? – Елена с подозрением посмотрела на него. – Первый раз, что ли? Давай возьми себя в руки, – строго повторила она. – И не трясись…

Тамара, главный редактор модного журнала, не могла пропустить это мероприятие и прилетела из Москвы специально на день раньше. Как всегда, она остановилась в «Астории». Кофе в ротонде был ее слабостью. К тому же номер с видом на Исаакиевский собор мало кого мог оставить равнодушным, даже ее, повидавшую многое на своем веку светскую даму. В жизни Тамары было много важных встреч, переговоров, и никто ровным счетом ничего не знал о ее прошлом. Сама она об этом не рассказывала и словно возникла из ниоткуда преуспевающей леди и владелицей модного «глянца». Да и сложно было представить, глядя на эту уверенную сорокалетнюю женщину, что она родилась в селе Покров недалеко от Москвы и до четырнадцати лет не бывала в столице.

Отличали Тамару любознательность и память – цепкая память, которая хранила каждую прочитанную книгу, каждый просмотренный фильм, каждую услышанную интересную мысль.