Петродворец

Из двери буфетной посетители попадают к лестнице, выстроенной в том месте, где когда-то находился подъемный стул. Поднявшись по лестнице, гости попадают на второй этаж, в зал, наполненный светом и воздухом благодаря огромным окнам-дверям.

В центре зала находится большой овальный стол – макет петровского подъемного стола, где расставлены фаянсовые блюда и разнообразная стеклянная посуда. Кажется, что само небо отразилось в посуде на белоснежной скатерти.

Эти блюда и тарелки были изготовлены лучшими голландскими мастерами города Дельфта. Изделия имели подглазурную роспись кобальтом, который при обжиге давал глубокий синий цвет. В качестве сюжетов использовалась китайская тематика, хотя дельфтские керамисты имели и собственные приемы, чаще всего изображая в центре блюда букет цветов в вазе, а края расписывая орнаментом. В центре других тарелок размещаются цапли, фантастические растения и город, окруженный башнями.

Стол на втором этаже Эрмитажа

Особое великолепие придает столу собрание изделий стекольных заводов середины и второй половины XVIII столетия. Большая часть предметов принадлежит императорскому «стеклянному» заводу, основанному Петром недалеко от Ямбурга, а в 1730-х гг. переведенному в Северную столицу. Среди этой экспозиции – бокалы на толстых ножках, с золотым ободком и воздушными пузырьками в толщине дна, тонкие рюмки и стаканы, также с золотыми ободками. Популярные в XVIII в. штофы для вина украшены изображениями тюльпанов. Изящество убранству стола придают небольшие графинчики для приправ и шаровидные графины с позолоченными пробками.

Вокруг стола и простенках расставлены стулья с обивкой из красного бархата. Спинки и ножки стульев различны, но они настолько органично вписываются в общий ансамбль интерьера, что кажутся произведениями, выполненными в едином стиле.

Эти стулья изготовлялись по эскизам лучшего английского мебельщика XVIII в. Томаса Чиппендейла (1718–1779). Мастер делал легкие стулья из красного дерева со сплатой – прорезной доской. Этот стиль пользовался невероятной популярностью в Европе. Известность мастера стала всеобъемлющей, когда в середине XVIII столетия он выпустил ряд альбомов-проектов с техническими чертежами. Эти образцы широко использовали и при изготовлении мебели в России. В это время дворцы буквально наводнялись мебелью «в стиле Чиппендейл».

Потолок этого зала не расписан, как это было принято в то время. В августе 1726 г. Екатерина I отдала приказ расписать плафон, однако по неизвестным причинам намерение императрицы не смогло осуществиться.

Главное украшение зала – картины. Всего на стенах размещено 124 полотна, развешанных вплотную друг к другу. Их разделяют только узкие золоченые багеты. Подобное шпалерное украшение стен было чрезвычайно распространено в русских интерьерах того времени, и в основе его лежал принцип декоративности – основной для барокко, когда плоскость стен совершенно исчезает, становясь сплошным красочным ковром. Светлые и темные пятна создавали изысканную, доходящую до иллюзорности игру светотени.

Балкончик павильона Эрмитаж

Картины расположены симметрично по отношению друг к другу, а порой объединяются вокруг одного, центрального, полотна – самого большого красочного пятна. Поскольку все картины обладали различными размерами, то их приходилось подгонять по формату – то подрезать, то надставлять и дописывать. Когда из полотен создавались шпалеры, то не имела значения ни художественная ценность этих произведений искусства, ни сюжет, ни автор, ни школа. Главным являлся чисто декоративный эффект и соблюдение единой тональности красочной плоскости. Таким образом, станковые картины были непременным атрибутом декоративно-архитектурной отделки помещения и создавали цветовой переход от темной дубовой панели нижней части стены к белому потолку.

Согласно описи 1797 г., в Эрмитаже находилась 151 картина западноевропейских художников: Адриана Броувера (1605/06 —1638), Пьетро Берреттини да Картона (1596–1669), Никола Ланкре (1690–1743), Франса Снейдерса (1579–1657), Адриана ван Остаде (1610–1687), Давида Тенирса-младшего (1610–1690), Герарда де Лересса (1640–1711), Лудольфа Бакгейзена (1631–1708), Яна Асселейна (1610–1660), Жака Бургиньона (1621–1676).

Как уже упоминалось, в 1808 г. произошел пожар, в котором погибли или были серьезно повреждены почти все картины (уцелело всего 4). Через год пришлось «дополнить потребные к ним из числа хранящихся в кладовых Эрмитажа Зимнего дворца посредственного разбора. Оставшиеся же к употреблению негодные 65 картин отдать управляющему Петергофом для хранения в тамошних кладовых».