Пьяная утка

С болезненным любопытством уставившись на пару, я невольно сжимала стакан, надеясь, что хватит сил его разбить и отвлечься от той боли, что остро пульсировала в сердце. Но толстое стекло не поддавалось, и оставалось только следить за происходящим, вслушиваясь в знакомый тембр, мягко отвечающий на стандартные вопросы. Ни одного про спутницу — черт бы побрал этот протокол! А ведь мне так хотелось услышать что-то вроде:

— Это моя подруга. Это моя кузина. Это жена моего друга, который не смог приехать. Это…

Да кто угодно! Только бы не та, что, вероятнее всего, заняла мое место в его квартире, его постели, его жизни. Вы в полном пролете, миссис Уиллоу, теперь можно в этом не сомневаться. На что я надеялась, включая телевизор? Что увижу его печальным? Подавленным? Скрывающим боль? Кажется, кто-то все же пересмотрел мелодрам. Жизнь идет, не останавливаясь, и мне, видимо, тоже пора идти дальше.

Не сейчас. Чуть позже. Надо только найти в себе силы и сделать вдох, потому что сейчас перед глазами плыли мелкие серые мушки от нехватки кислорода. Он был моим кислородом. И я только сейчас поняла, что до последнего надеялась, что все образуется. Что каким-то немыслимым образом мы помиримся. И все опять будет хорошо. «И жили они долго и счастливо…» Да-да. Именно так. Где-то в другом мире.

На экране давно говорили другие люди. Смеялись, делясь ожиданиями и шутками про ставки на номинантов. А я была там — с ним, прошла дальше по красной дорожке, скрываясь в здании, крепко держа за руку, чувствуя его незримую поддержку… Плакать я не собиралась. Совершенно. Наоборот, подготовилась ко всему, решив, что стойко приму любую новость. Вот только не получилось. И слезы сами полились из глаз, капая в пиво, все еще дрожавшее в руке. Осторожно поставив стакан на стол, я медленно опустилась на диван, обхватила руками подушку, впиваясь в нее зубами.

Зачем я вообще решила на него посмотреть? Самоуверенно думала, что прошло достаточно времени и я смогу просто отстраненно наблюдать, не примеряя себя, не представляя рядом? Или просто хотелось зарядиться новой порцией жалости к себе? Стоило ли продолжать? Включить его фильм и рыдать до утра над ноутбуком? Позволить себе упиваться своей потерей хотя бы одну ночь? Громко всхлипнув, я размазала слезы по лицу и села, добавляя лагера в стакан. Не хватало только грустной романтичной музыки, пущенной фоном, а так вот она — героиня печального образа, восседающая на обломках своего счастья. Да, Дженни, тебе определенно есть чем гордиться!

То, что в дверь звонят, стало понятно не сразу. Увлеченная объявлением номинантов и музыкой, звучавшей в голове, я примерно минуту пыталась сообразить, откуда доносится звук. Летти? Воровато оглянувшись на телевизор, быстро сменила канал и пошла открывать. В полутемном коридоре поймала свое отражение в зеркале, с ужасом глядя на красные пятна, расползшиеся по лицу. Да, чувствую, допроса с пристрастием не избежать…

— Стэпфолд? — Нет, я его не ждала. Даже представить не могла, что может зайти. Да и зачем?

— Пустишь? — Он склонил голову набок, пытаясь разглядеть мой силуэт в темноте дома.

— Д-да, конечно. — Я подвинулась, позволяя ему пройти, и облокотилась на стену, скрестив руки на груди. — Ты что-то хотел?

— Знаешь, звучит, наверно, глупо… — он замялся, а я с удивлением поняла, что Бен смущается и просто не знает, что сказать. Неуместная веселость поднялась откуда-то из глубины, щекоча в носу. Я хихикнула.

— Ты под моими окнами дежурил, что ли?

— Полчаса, — не поднимая глаз, сказал Бен. — Все думал, под каким предлогом зайти.

Я тяжело вздохнула, отрываясь от стены, и кивнула.

— Заходи, раз пришел.

— Точно не помешаю? — Бен вытянул голову, пытаясь разглядеть, кто сидит в гостиной.

— Нет, я одна, если ты об этом. Смотрю телевизор, ем пиццу, пью пиво.

— Видимо, все-таки помешал, — вздохнул Бен, проходя в комнату и выразительно глядя на меня. Я вдруг смутилась, пригладила взъерошенные волосы и слабо улыбнулась, почувствовав себя Золушкой рядом с Принцем. Как у него это выходило? Всегда выглядеть так, словно только что вышел из ателье? Отглаженная темно-зеленая рубашка, черные брюки; пальто и шарф остались в прихожей. В упавших на лоб темных прядях блестит вода — на улице опять дождь. И свежесть. От него всегда пахло свежестью, а у меня дома — пивом, едой и разбитыми надеждами.

— Решила сегодня устроить вечер самобичевания, — я неловко повела плечом, показывая на стол, уставленный бутылками. Полупустая коробка от пиццы выглядывала из-за дивана.

— Судя по всему, вечер проходит продуктивно. — Бен демонстративно посмотрел на стол, потом перевел взгляд на меня.

— Может, чаю? — криво улыбнулась.