Пианисты

Машенька все больше обживала Москву. Ее ареал ширился с каждым днем, уже давно выйдя за пределы кабинета покойного главы семьи Обуховых, их квартиры, дома, прилегающих дворов и улочек с ближайшими магазинами. Елена Васильевна только диву давалась, насколько энергичной оказалась девочка в освоении новых жизненных пространств. Теперь она самостоятельно навещала книжные магазины в округе и не только, пользуясь тем, что Елена Васильевна всегда заботливо пополняла запас Машенькиных карманных денег. Девочка не должна чувствовать стесненность, она и так натерпелась от деспотичной матери. Зачем же мучить ребенка еще? Тем более что Машенька за это время так преобразилась – как будто крылышки расправила и вот-вот полетит.

В самом деле изменялась не только Машенька – одновременно изменялась и обстановка вокруг нее. В ее комнате – бывшем кабинете отца Андрея – теперь повсюду вместе с баночками с «кремиками» валялись книжки. Они были на столе, на подоконнике, на покрывале поверх разложенной кушетки, из-под которой тоже выглядывал угол раскрытого и лежавшего обложкой вверх очередного романа. Машенька так их и оставляла – вниз страницами, напоминающими раненых птиц с распластанными крыльями. Книжки девушки имели свойство забредать и в другие части квартиры – в гостиную, на кухню, в туалет, ванную, – как будто их читали одновременно. Яркие цветные обложки – мягкие и твердые, с золотинкой на корешках или отражающим свет глянцем – служили своеобразными маячками, извещавшими всех вокруг: здесь была Машенька, и не только была, но есть и будет.

Теперь Елена Васильевна знала, почему, отправляя девочку в ближайшую булочную за хлебом, не может ее дождаться. Только через пару часов Машенька появлялась в дверях, сияющая, с очередной книжкой в руках:

– Представляете, мне Кира специально отложила экземпляр, а то вдруг разберут. – Она с восхищением взглянула на обложку и ловко пролистнула страницы, как будто что-то в них искала. – Рексанна Бекнел, ее последний роман, он вам тоже понравится…

Машенька последовала за Еленой Васильевной на кухню.

– Не думаю.

Она хоть и была рада новому состоянию Машеньки, но такой чрезмерный энтузиазм начинал ее страшить. Привычным движением Елена Васильевна включила электрический чайник:

– Давай я тебя лучше запишу в городскую библиотеку, она здесь, кстати, недалеко.

– В библиотеке слишком тихо. Нельзя разговаривать, постоянно замечания делают, смотрят косо. А я общаться люблю, книжки обсуждать. Знаете, какие девчонки интересные в отделе художки на Арбате работают? Одна Кира чего стоит. Правда, давайте я вас с ней познакомлю? – Машенька мечтательно посмотрела в окно. – Она Плехановский закончила, ее скоро товароведом назначат. А вообще, она планирует открыть собственный книжный. И я хочу, как Кира.

Налетевший сквозняк сильно хлопнул форточкой, но Машенька даже не заметила. Елена Васильевна потянулась вверх, чтобы достать до ручки-запора и повернуть ее до отказа. Ветер затих, и по пыльным широким листьям старого клена ударили редкие крупные капли дождя. Затянувшаяся июльская жара наконец пролилась прохладной влагой.

На следующий день Елена Васильевна сдалась под напором Машеньки и согласилась пойти с ней в любимый магазин на Арбате, чтобы познакомиться с ее новыми друзьями продавцами. Нетерпение одолевало Машеньку всю дорогу, и Елена Васильевна была вынуждена все время прибавлять шагу, чтобы не отставать. Машенька трещала без остановки:

– Все, я решила, буду подавать документы не в какой-то там торговый колледж, а в Плехановку, и Кира так советует. Она мне все рассказала, что делать, если не поступлю, ну пойду в их же колледж, потом как-нибудь переведусь. Прием на вечернее у них еще идет. Я успею. Кира обещала, что и учебники для поступления даст, но там главная математика. Кира говорит, что на вечерке она несложная.

Она резко повернулась к Елене Васильевне:

– Мать меня убьет, да?

– Постарайся об этом не думать. – Елена Васильевна тихо вздохнула.

Когда подходили к магазину, озабоченность на лице Машеньки сменилась предвкушением и радостью. Она старалась особенно угодить Елене Васильевне: пропускала вперед в дверях, следила за тем, чтобы никто не толкнул, не встал на дороге.

В отделе художественной литературы посетителей было немного. Между стеллажами бродили две дамы пенсионного возраста, что-то горячо обсуждая. У дальних полок мужчина с девушкой, одетой в бордовую форму продавца, сосредоточенно искали по корешкам нужное название. Девушка обернулась и помахала Машеньке рукой.

– Это Кира!

Они подошли поближе. Полноватая, с короткой стрижкой темно-каштановых, почти черных волос, Кира внимательно смотрела своими умными карими глазами и приветливо улыбалась:

– Здравствуйте, очень приятно, Маша о вас столько рассказывала…

– А что вы ищете? – сразу включилась Машенька.

– Человек за Грассом пришел, а я найти не могу, хотя по каталогу должен быть на этих полках.

– Так его же переставили к нобелевским лауреатам. Мужчине «Барабан» нужен?

Машенька исчезла за стеллажами и тут же вернулась с книжкой в руках.