Пианисты

– Ну ты даешь! – И, обращаясь к Елене Васильевне, Кира добавила: – Все время ей говорю, поступай быстрее и приходи к нам работать… Извините, я сейчас.

Кира побежала с «Барабаном» к отошедшему покупателю, а Маша продолжала, как будто сама с собой:

– Правда, здесь хорошо? – она провела рукой по выстроенным на полке книгам. – Они красивые, с ними можно разговаривать, они все понимают, настоящие друзья.

Елена Васильевна только поражалась, как изменилась Машенька, оказавшись в своей стихии. Куда девалась запуганная, затравленная вечными упреками девочка. Перед ней стояла спокойная, уверенная в себе, повзрослевшая молодая особа.

– Извините, вы случайно не продавец?

К Машеньке подходили дамы-пенсионерки.

– Надо внуку подарок купить, он вообще ничего не читает, может, подскажете, чем молодежь сейчас интересуется? Он студент, на программиста учится.

– Тогда вам надо что-то из фантастики подобрать, – Машенька устремилась к дальним стеллажам у окна. – Пойдемте, я покажу. Елена Васильевна, я сейчас…

Пенсионерки засеменили за добровольной помощницей, а Елена Васильевна вспомнила первый визит в этот магазин в день проваленного Машенькой экзамена. Казалось бы, это было совсем недавно, еще и месяца не прошло, а как освоилась девочка, как изменилась, как уверенно ориентируется в этом своем мире. Разве не такого она желала бы своей дочери, если бы она у нее была? А Машенька ей уже как дочь. И хотя книжки, что она читает, по-прежнему не казались Елене Васильевне чем-то серьезным, ну и что? Зато ее здесь уважают, а со временем будут уважать еще больше. Конечно, дома она разбрасывает вещи, и к приезду Андрюши надо будет ее как-то отучить от дурной привычки, построже попросить навести порядок в комнате и соблюдать его. Вряд ли сразу получится, но вода камень точит. И Елена Васильевна все больше себя убеждала, что именно такая девушка и должна быть рядом с ее сыном. Добрый, отзывчивый человек, всегда готовый помочь, как выясняется, не только дома, но и в магазине, чужим людям. Книжек много читает? Ну так должны же они ее чему-то хорошему научить. Мать – деспот? Зато не избалованная и доброту будет больше ценить. Не музыкант, так, может быть, это и к лучшему. Хватит уже в семье музыкантов.

– Елена Васильевна, извините, а можно я эту книжку куплю? Только ее, и все, больше пока не буду, честно… Кира мне обещала из дома вместе с учебниками еще кое-что принести.

На обложке опять красовалась сладкая влюбленная парочка с томными взглядами, готовая слиться в долгом поцелуе. Название, оттиснутое золотыми буквами с причудливыми завитками, уносило читателя к очередным молочным рекам и кисельным берегам. Неужели девочке до такой степени не хватает любви и ласки? Елена Васильевна впервые задумалась, не отвести ли Машеньку на консультацию к психологу.

VI

Олег уже не помнил, в который раз он выходит на эту сцену сельского клуба. Сегодня он играл впервые после ремонта зала. Еще в прошлом году начальство решило, что, раз здесь выступает мировая звезда, все должно быть как у людей. Первым делом поменяли ряды кресел в зале – бежевая обивка придала пространству теплоту и благородство. Отциклевали и покрыли лаком пол на сцене, заменили на стенах бра. Теперь помещение выглядело вполне опрятным и обновленным. Вот только при малейшем движении сидящих кресла издавали раздирающий скрип. Новые светильники жестко слепили глаза. Олег попросил их частично отключить. Подошвы прилипали к свежему лаку, и когда он шел к инструменту по светлым, по-новому блестящим, отражающим яркий электрический свет доскам, раздавалось смешное чмоканье. И если с лаком можно было мириться, а освещение – хоть как-то нейтрализовать, то скрипучие сиденья мешали всем. Поначалу публика ерзала, как будто проверяя масштаб беды, кто-то забавлялся и хихикал, но вскоре всех объединила одна задача: как можно дольше, изо всех сил держаться не двигаясь, пока не отзвучит очередное произведение, особенно в моменты пауз и пианиссимо.

Конечно, все это жутко раздражало, но Олег не мог не заметить, как люди стараются не шелохнуться и боятся дышать. И за эту драгоценную тишину он был им благодарен.

Почти два года прошло с того самого концерта в Цюрихе, где он впервые в жизни испытал такой позор от провала. Зимой, после Екатеринбурга, их роман с Маргаритой развивался стремительно, а в начале весны они поженились. И если год назад весь летний сезон на этих деревенских концертах обычно присутствовала мать, то последние месяцы здесь с ним была Маргарита. Мать, взявшая за правило игнорировать невестку, оставалась в своей московской квартире.

Еще один концерт в этом месте силы, где было так упоительно играть любимые вещи. А потом чувствовать, как эти волны человеческой любви окатывают тебя с ног до головы снова и снова. Слышать, как аплодируют и кричат бис люди, ставшие уже близкими, совсем родными. Сегодня, как и в тот первый раз, здесь звучали Шопен и Рахманинов.