Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6

– Кусок торта и кофе со льдом, – молодой человек со вздохом закрыл меню. – Ужасная жара, тетушка, совершенно не хочется есть.

– Я все-таки не понимаю, Ральф, – противным голосом произнесла тетка, нагибаясь к нему через стол, – ну, скажи мне, ну, объясни мне, зачем тебе понадобилось покупать этих носорогов?

– Тетя! – с досадой воскликнул племянник, тоже наклоняясь над столом и стыдливо косясь сначала на посетителей, а затем на юную особу.

Особа грызла дужку очков. Тонкие ноги в белых носках и белых теннисных туфлях поменялись под столом местами.

– Мне иногда кажется, что ты болен, – трагически сообщила тетя.

– Я не болен, – ответил молодой человек. – Я, тетя, не понимаю, почему мои носороги никак не дадут вам покоя. Прошло уже две недели с тех пор, как мы были в Марселе!

– Бога ради! Если бы ты купил одного, – тетка ткнула ложкой в консоме. – Но купить двух носорогов, Ральф! Двух идиотских резиновых носорогов! Нет, положительно ты болен!

Ноги в белых носках опять поменялись местами.

– Носорогов? – Эдна Вандерер задала этот вопрос как будто самой себе.

Ральф Кеннел ссутулил плечи и ближе наклонился к тетке.

– Не резиновых, тетя Элизабет. Каучуковых. Это каучуковые носороги.

– Какая разница! – отмахнулась тетка.

– Ах, тетя, вы ничего не понимаете! – воскликнул он.

– Ясное дело, – пробормотала мисс Вандерер у себя за столиком и отправила в рот ложку мороженого.

Мороженое в ее вазочке, сколько мог судить коммерсант, было апельсиновым.

– Ральф, – миссис Кеннел, в свою очередь, тоже наклонилась поближе, – тебе в самом деле важно, что они каучуковые? Это правда имеет значение?

– Вообразите, имеет! – рявкнул молодой человек.

Тетка откинулась на спинку стула.

– Господи, – простонала она, – у меня племянник – идиот!

– Тетя!

– Что? – уже никого не стесняясь, закричала старая дама. – Ну, что? Тебе скоро тридцать, а у тебя до сих пор ветер в голове! Вообразите только, – она обвела взглядом зал, – только представьте: зверолов! А? Он зверолов! Нет, вы только подумайте!

В зале воцарилась напряженная тишина. Кое-кто из посетителей стал оборачиваться. С дальнего конца ресторана, где устроились флапперши, послышался хохот.

Ральф Кеннел вскочил.

– Натуралист! – сквозь стиснутые зубы прорычал он. Салфетка, лежавшая у него на коленях, собралась упасть на пол, но почему-то передумала. Он отшвырнул салфетку и собрался выскочить из зала, совершенно случайно споткнулся и налетел бы на столик мисс миллионерши, если бы его не подхватила охрана. Натуралиста грубо отпихнули.

– Минуточку-минуточку, – мисс Вандерер встала, стянула свою салфетку с колен и предстала перед ним.

– Зверолов? – уточнила она.

– Натуралист, – поправил Кеннел, обозревая короткую плиссированную юбку и длинную блузу с карманами на животе.

– Так это ваш попугай поет оперные арии? – девчонка сунула руки в карманы.

– Только так удалось отучить его ругаться. Когда я его купил, он говорил чудовищные вещи. А что, мисс? Надеюсь, без меня он не ляпнул ничего неподходящего?

– А еще кто у вас есть? – не обращая внимания на этот вопрос, поинтересовалась Эдна.

Кеннел нерешительно посмотрел на охрану. Тот, что был пониже, не вставая, поманил его пальцем.

– Кто такой? – говорил он тихо, почти шепотом, так, что волей-неволей пришлось наклониться к самому его лицу.

– Ральф Кеннел.

– Мистер Кеннел, – улыбка парня сошла бы за дружескую, – я просто хотел спросить: вы не знаете, где в Каире находится цементный завод?

– Неужели нельзя купить цемент в лавке? – тоже вполголоса поинтересовался Ральф.

– Очень трудно, – с сожалением покачал головой охранник. – Очень. Я тоже думал – нет, не получается.

– Да вы что? – искренне удивился коммерсант.

– Здесь вам не Чикаго, – щеки выразили натуральное сожаление. – Короче, мистер Кеннел, мне нужен мешок цемента. Вы мне не поможете?

Кеннел развел руками и хотел уйти, но охранник жестом велел ему наклониться. Шепот его звучал совсем интимно.

– Мистер Кеннел, если мы с вами сядем в машину и поищем это место, я буду вам очень признателен.

Ральф Кеннел приподнял бровь.

– Что, так сразу?

Широкий махнул напарнику. Билл размял пальцы и оба встали.

– Пошли, – ласково полупрошептал круглолицый. – Ребенок хочет посмотреть зверей.