Пять папок наугад

– Да, вполне реальная. Ее зовут Каталина Прайс. Работала в моей галерее. Удивительная смесь – мать испанка, отец – шотландец. Очень красивая девушка.

– Каталина Прайс, – повторила Дина. – Каталина Прайс…

– Да, но я ее всегда завал моя Хуанита, как в старом детском мультике, помните?

– Очень красивая, – холодно подтвердил Лоренс, – но даже немного жаль, что она – реальная женщина. Такая красота должна быть бесплотной. А она, оказывается, живет где-то рядом, ходит в супермаркет, чистит зубы…

Художник рассмеялся.

– У вашего друга удивительный, тонкий вкус, – сказал он Дине.

– Я подумала, – сказала Дина, – нам для выставки хорошо бы эту картину и другие ее портреты поменьше. Сделаем акцент – на этой, да? Лоренс? Что думаешь?

– Ее на главной стене, а остальные – где? По левой стороне? – импровизировал Лоренс.

– Да, а можно взглянуть на остальные ее портреты? – деловым голосом спросила Дина.

– Боюсь, у меня только два – этот и еще один. Остальные я отдал ей. Они были не так хороши.

– Ну во-от, – разочарованно сказала Дина, – я уже настроилась на эту концепцию…

– А никак нельзя позаимствовать ненадолго у нее эти портреты, мы бы вернули через две недели, в целости, – мягко спросил Лоренс, – хотя, это, наверное, слишком сложно…

– Мне нравится эта, – капризно ответила Дина, – но если она одна, то вся концепция рушится… Мы тогда можем переиграть на Рудольфа, у него как раз есть десять подходящих картин…

– Подождите, это не так сложно. Я дам вам ее адрес. И телефон. Она сейчас живет где-то в пригороде. Я не думаю, что она откажет! – спохватился художник, которому очень не хотелось терять персональную выставку в крутом месте.

– Да? Это возможно? – уточнил Лоренс. – Милая, запиши тогда координаты нашей музы, – Лоренс снова подошел к портрету. – Великолепная работа! Великолепная!

Лоренс с Диной вышли от художника и спокойным шагом зашли за угол. Только повернув, они дали волю своим эмоциям!

– Как же круто! Лоренс, ты просто – супер! – Дина бросилась ему на шею, а потом, спохватившись, отпрянула.

– Я просто жутко рада!

– Я тоже! Как все вышло удачно! Надо рассказать Полу! – Лоренс поправил манжеты рубашки.

– Вот ведь художник – с полицией наотрез отказывался разговаривать, а нам все выложил!

– Ага! Я всегда это знал. Само слово «полиция» людей напрягает и отталкивает… А меня никто не слушал!

– Как ты его! Он сразу в тебя влюбился! Он, похоже, по этой части…

– Брось, я просто знаю, что надо говорить художнику, чтоб он поверил, что ты ценишь его работу. Это для него – самое важное! А если он понял, что ты в восторге от его работ, то он уже и сам – весь твой…

– То есть тебе не понравились его картины? На самом-то деле? – спросила Дина.

– Хорошая работа у него только одна – тот самый портрет. Остальное – так себе.

– Особенно эти странные разводы в первой комнате, – призналась Дина, – я вообще ничего не поняла. Мазня какая-то.

– Они были немного странными, согласен, но так сейчас модно, – усмехнулся Лоренс, – так что он просто в тренде. Не суди его строго.

Дина, которой уже начало было казаться, что все, что говорил Лоренс о картинах, было враньем ради дела, снова смутилась. Неужели он, правда, разбирается во всем этом? В каком тренде…

Какое-то время они шли молча. Наконец, Дина решилась спросить.

– Лоренс, а почему ты раньше был таким придурком?

– В смысле?

– Сейчас ты – нормальный человек, хорошо соображаешь, общаешься по-человечески… что изменилось?

– Ничего не изменилось. Я всегда был таким, какой есть. Просто, может, ты на меня раньше смотрела через искажающие черные очки… – Лоренс посмотрел на Дину немного исподлобья.

Дине стало стыдно, и она замолчала.

46

После успешного воскресения Пол позволил себе отоспаться и в понедельник пришёл на работу к обеду. Он предвкушал, как расскажет всем о своей находке. Он почти узнал имя мошенницы, которая втянула старика-графа в свою аферу. Теперь он был уверен, что идеологом в этом деле была именно женщина.

Пол собрал всех в своем кабинете. Дина и Лоренс пришли радостные, Хью – уставший. Не дожидаясь, пока его спросят, Пол рассказал о том, как его вчера осенило порыться в других делах, чтобы заполнить существующие пробелы в их деле.

– И вот, помимо того, что мы теперь знаем, кто притворялся дядюшкой Майкла, я почти узнал имя женщины, которая организовала для этого Джеда Тейлора столь выгодную подработку.

– То есть мы теперь думаем, что это женщина – идеолог всего? – спросил Лоренс. – Не адвокат?

– Да, я тоже считал, что это – адвокат, – сказал Хью.

– Я думал долго на эту тему, – признался Пол, – и пришел к выводу, что это вполне могла быть и женщина. Например, докторша или Хуанита.

– Угу…