Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

2. Набор банальных истин о необходимости хорошо работать, чтобы хорошо жить, которые слышны десятилетиями.

Правительству понадобился переворот, чтобы выяснить, какие есть резервы в жилищном строительстве, как обстоят дела с запасами товаров и продовольствия.

3. Руководители переворота используют самые беззастенчивые, крайние формы экономического популизма. Оказывается, что только после переворота можно поднять всем заработную плату, снизить цены и обеспечить постоянное повышение благосостояния. Трудно представить, что ГКЧП всерьез надеется таким образом повысить жизненный уровень населения. Если же это так, то должны предупредить, что в сложившейся экономической ситуации это прямой путь к безудержному разгулу инфляции, от которой пострадают все слои населения, но особенно малообеспеченные.

4. Смесь шапкозакидательских заявлений о том, что мы обойдемся без зарубежной помощи, с прозрачными намеками на то, что ГКЧП от нее бы не отказался и готов вести себя хорошо.

Экономический ущерб, который уже нанесен кредитоспособности страны, перспективам прямых иностранных капиталовложений и зарубежной экономической помощи самим фактом переворота, невосполним.

5. Словесные призывы и заверения о намерении сохранить единое экономическое пространство сочетаются на практике с действиями, подорвавшими перспективы его возрождения на новой основе.

Единственное, в чем можно согласиться с идеологами переворота, – их слова: „Когда страна находится в хаосе, нельзя играть в политические игры, потому что в конечном счете эти игры оборачиваются против нашего многострадального народа“.

Экономическая программа хунты – путь к краху, голоду, развалу отечественной экономики.

Институт экономической политики АНХ и АН СССР присоединяется к всеобщей политической забастовке и отказывается от сотрудничества с любыми неконституционными органами.

Мы готовы оказать любую посильную помощь законным органам власти России в поиске путей стабилизации экономического положения».

Гайдар издал по Институту приказ – не подчиняться ГКЧП и, в частности, не оказывать консультационных услуг. 20-го Егор Тимурович на час приостановил действие другого приказа – о прекращении работы первичной партийной организации Института: «Проводим партийное собрание, на котором ставим два вопроса: первый – о выходе сотрудников института из партии в связи с попыткой государственного переворота, поддержанного ЦК КПСС, второй – о ликвидации в этой связи нашей партийной организации».

Вечером того же дня мужчины Института встретились в 20:15 у метро «Баррикадная» и оказались среди защитников Белого дома. Николай Головнин вспоминал, что Егор подобрал арматуру: «Чем же еще я буду драться». «Слишком длинная, махать неудобно», – описал эту арматуру Гайдар Виктору Ярошенко. Так проявилась его решительность и готовность к самому худшему – как потом в октябре 1993-го.

Алексей Головков, знакомый по ЦЭМИ, а в 1991-м – сотрудник российского Верховного Совета, провел с собой в Белый дом Гайдара. Ребята из Института остались снаружи.

О том, что происходило в Белом доме, как раз и рассказывал Гайдар в этом разговоре по горячим следам. Штаб обороны располагался на пятом этаже в кабинете Бурбулиса. Там находилось несколько человек. Генерал Виктор Иваненко, глава только недавно созданного КГБ РСФСР, был одной из главных фигур. Он фактически возглавлял штаб, впоследствии ему довелось и арестовывать Виктора Крючкова: недавний замначальника инспекторского отдела КГБ СССР взял под арест своего бывшего босса. К Иваненко стекался самый главный дефицит той ночи: информация, в том числе о том, кто проявил или не проявил лояльность к ГКЧП и движутся ли колонны с военной техникой к Белому дому, будет ли в принципе штурм. В комнате отдыха шло непрерывное совещание, в том числе с участием Гайдара обсуждались различные экономические меры блокировки деятельности ГКЧП – в частности, считалось очевидным, что российскую власть поддержат тюменские нефтяники, готовые «перекрыть кран», и шахтеры Кузбасса и Воркуты. Но в ситуации информационного вакуума все это оставалось несколько невнятным и предельно хаотичным. Интересно, что ВЧ (высокочастотная) связь была отрублена, но правительственная вертушка работала. И по ней обитателям кабинета Бурбулиса удалось дозвониться до… Крючкова. Разговор, правда, получился короткий. И не слишком конструктивный.

Из Белого дома Егор вышел в пять-шесть утра. Штурм не состоялся.