Пять жизней и одна смерть

– Вот дерьмо, дерьмо, дерьмо! – Она задрала голову и смотрела в хмурое небо. – Жизнь – дерьмо! – крикнула она и, опустив голову, медленно пошла домой, обдумывая возможные варианты.

В квартире скинула на пол куртку, оставила ботинки посреди коридора, взяла кухонный нож и пошла в ванную. Залезла в ванну в одежде, включила воду и приставила нож к руке. Зажмурилась, почувствовав, как холодное лезвие прикоснулось к коже. «Всего одно движение, давай Анна, не дрейфь! Ну же, давай!»

Но она не могла, в этот раз она была не в силах, тем более опять тем же самым ножом. Прошлый раз она порезала себя только после нескольких негодных попыток, потому что ножи в ее доме оказались беспощадно тупы. Но тогда она была пьяна, настойчива и почти уничтожена. А когда кровь заскользила по ее руке, она вышла на улицу, оставляя за собой дорожку из красивых красных пятен, желая доказать ему, что исчезает. А потом больница, укоризненные взгляды врачей, белая повязка на запястье, психотерапия и только одно желание – уснуть и больше никогда не просыпаться. А сейчас она была трезва и обессилена.

Бросила нож на пол, вылезла из ванны и достала аптечку. Закинула в рот две таблетки парацетамола и шесть таблеток неизвестного ей лекарства, запив их водой прямо из-под крана.

В мокрой одежде, прилипшей к коже, пошла в спальню, оставляя следы на полу, легла на кровать и закрыла глаза.

«Будь что будет».

Глава 13

Как свет мне увидеть средь полночи вечной?

Как вновь стать и верным, и человечным?

Сегодня

Утром, проснувшись в теле Анны, я чувствую себя полной сил. Я исполнена решимости быть сегодня здесь, у меня множество планов. Прежде всего – взять жизнь в свои руки и разобраться до конца в том, что происходит.

Поскольку этот день оказывается рабочим, все грандиозные планы переносятся на вечер. Я надеваю салатовую кофточку, обтягивающие джинсы, белые кроссовки и бегу на работу. Настроение зашкаливает, я словно окутана лучами тепла, а переживания, страхи и сомнения как-то затихают или, скорее, затаиваются. Пусть на время, пусть всего лишь скрываются в тени, но меня радует этот солнечный, ничем не омраченный день.

К обеду в кафе заглядывает Альберт и, проходя мимо меня, осторожно говорит:

– Надеюсь, сегодня ты не будешь меня игнорировать?

Я ничего не отвечаю, только слегка улыбаюсь и через минуту уже стою у его столика.

– Привет. Первое – я тебя не игнорирую, – спокойно и плавно произношу я пусть и не совсем правду. – Второе – что будешь заказывать?

– О, я смотрю, у тебя сегодня прекрасное настроение. Это отлично, значит, первое – я буду как обычно. А второе – после работы провожу тебя до дома.

– Что?

– И никаких препирательств, – серьезно говорит он, растягивая губы в улыбке чеширского кота. – А то я уж подумывал нарушить закон и выкрасть тебя после работы. Ты же понимаешь, на что я способен как адвокат? Я знаю лазейки в законах.

Он так открыто и добродушно улыбается, что внутри, где-то там, внизу живота, растекается тепло и желание дарить ему радость. Я чувствую его, чувствую нашу связь, и в памяти всплывают слова мистера Олда: «Ну как я мог ей отказать?»

– Хорошо, ваш заказ принят по всем пунктам.

После окончания смены Альберт уже стоит на улице, держа в руке букет нежно-коралловых кустовых роз. Как он мог попасть в самую точку, в десятибалльный красный круг мишени из моих любимых цветов?

– Это мне? – спрашиваю я застенчиво, чувствуя, как загораются щеки.

– Конечно, кому же еще! – улыбается он и протягивает букет.

Я принимаю цветы в объятия, провожу пальцами по маленьким бархатистым лепесткам, после чего, закрыв глаза, с наслаждением втягиваю розовый аромат.

Мы медленно идем в сторону моего дома.

– Откуда ты узнал? – спрашиваю я, игриво смотря на Ала.

– Что?

– Что это мои любимые цветы.

– Ну, есть несколько вариантов, – говорит, посмеиваясь, Альберт.

– И какие же?

– Первый – мне просто повезло.

– Не думаю, – отвечаю я, сразу отметая его ответ.

– Хорошо, тогда второй: я экстрасенс. – И он шевелит темными бровями, словно пытаясь прочесть мои мысли.

– Сомневаюсь, сомневаюсь.

– Ты разбиваешь меня в пух и прах, – ворчит он.

– Еще варианты будут? – спрашиваю я, развязывая новый круг нашей игры.

– Ну есть еще третий, но он длинный и не такой интересный, как предыдущие.

– Ну-у-у…

– Что «ну-у-у»-то?

– Ну скажи уже, – умоляю я с деланым драматическим надрывом.

– Убедила, слушай, но очень внимательно.

Я киваю, еще раз вдыхая сладкий цветочный аромат.

– Я хожу в кафе, где ты работаешь, давно, очень давно, слишком давно. С того самого дня… ладно, не важно. Хотя в бизнес-центре, где располагается мой офис, есть кофейни не хуже.

– Это ло-о-ожь, – произношу я, манерно пропевая букву «о».

– Ну убедила, пусть они чуть хуже, но кофе в них готовят сносный, и не надо выходить из здания, особенно когда на улице дождь, или ветер, или град, ну и так далее. Да еще переходить дорогу, где туда-сюда шныряют бешеные машины. Я же, заметь, каждый день иду к вам. Знаешь почему?

Я качаю головой в знак отрицания.