Пять жизней и одна смерть

– Забвение, друг. Сладкое, безбожное забвение.

Я только улыбнулся и пригубил свой напиток. Бурбон раскаленной волной растекался во мне, согревая, обнадеживая и распространяя долгое, томное послевкусие.

– Что ж мне делать, Серж? – сам от себя не ожидая, произнес я.

Он хмыкнул, глотнул виски из стакана и сказал:

– Наслаждаться жизнью. Но… – И затянул свою долгую театральную паузу.

– Что «но», не тяни, на меня твои уловки не действуют.

– Но не теряй голову. Сейчас мы здесь, живи здесь. Завтра мы будем дома, живи дома. Не советую тебе пытаться совместить эти части своей жизни.

– Ну ты-то научен опытом, а я вот новичок, – подзадорил его я.

– Вот я и говорю с учетом своего опыта. Ты же такой правильный и рациональный, вот и принимай решения логичные и взвешенные. Не поддавайся неизведанному. Просто поверь, там ничего хорошего нет.

– Откуда знаешь?

– Не спрашивай.

Мы снова пригубили напитки, а затем каждый погрузился в свои мысли. Больше к этой теме мы не возвращались. Да и мне не удавалось взвесить, посмотреть на все холодно и отстраненно. Я не мог контролировать эмоции, которые снежным бураном накрывали меня при одной только мысли об Астрид. И я перестал пытаться. Просто принял это чувство, это свое «я», всецело отдавшись ему.

Часов в восемь вечера мы встретили в фойе отеля наших дам и направились на ужин. Несмотря на непринужденную, казалось бы, веселую атмосферу, шутки и разные истории, которые травил Серж, какая-то грусть тусклой лампой повисла над столом и погрузила нашу компанию в угнетающий полумрак. Астрид была молчаливее, чем обычно, ее глаза сегодня не источали только ей свойственную медовую сладость и томность, в них не отражалась обычная глубина, а только какой-то печальный туман.

Даже сейчас, когда я смыкаю веки и вспоминаю ее, вижу эти глаза, два полных бочонка блестящего каштанового меда.

Было уже начало двенадцатого, когда Астрид встала из-за стола и сказала:

– Мне, пожалуй, пора, друзья.

– Астрид, ты чего? – спросила у нее Клара. – Останься еще ненадолго, мы даже толком и не повеселились. Можем все вместе поехать в танцевальный клуб.

– Нет, мне правда пора, – отрезала она.

– Можно, я провожу тебя? – спросил я очень быстро и, не дав ей времени на раздумья, резко встал из‐за стола.

– Ну вот, так всегда, – заметил Серж. – Еще нет и двенадцати, а они уже бегут по своим норкам.

– Серж, не будем, – серьезно прервал я его.

Пожав ему руку и попрощавшись с Кларой, я пошел за Астрид, которая скрылась за дверью.

Мы шли до гостиницы в полном молчании и в таком же окружающем нас двоих молчании мы поднялись к ее номеру. Просто встали перед дверью и посмотрели друг на друга. Я не знал, что ей сказать, не знал, надо ли мне вообще что-то говорить.

– Зайдешь? – спросила она тихим голосом.

Я кивнул. Она открыла номер, мы зашли внутрь. Как только дверь за мной захлопнулась, я больше не мог ждать, отключил свой рациональный ум и просто отдался «сегодня». Мои руки сами сомкнулись вокруг ее талии, а губы вторглись на ее территорию. Я покорял ее, захватывая сантиметр за сантиметром. Не знаю, в какой момент наша одежда оказалась на полу, а горящие тела – на белых прохладных простынях. Но вот что знаю и сейчас – то, что произошло между нами, было прекрасно.

…Когда все закончилось, мы просто лежали рядом. Я разглядывал подушечки ее пальцев, даря каждой свой самый нежный поцелуй, а она перебирала мои волосы. Я, наполненный чувствами и каким-то экзотическим экстазом, был настолько счастлив, настолько полон, словно колба, из которой от химической реакции извергается пена. Она льется потоками лавы через край, заполняя все вокруг. Мне хотелось петь, плясать, читать ей стихи о любви, целовать каждую клеточку ее кожи. Я резко вскочил с кровати и подхватил ее на руки. В тот момент услышал ее музыкальный смех, тот, который мелодией растекается по комнате, тот, который заполняет все вокруг, а потом еще долго играет в голове.

– Что ты делаешь, сумасшедший? – смеялась она.

– Я живу, Астрид. Ощущения, словно я великий Галилей, или Эйнштейн, или Ньютон, который только что сделал открытие. Я открыл тебя, Астрид. Я открыл себя!

Аккуратно вернув ее на кровать, я лег сверху, держа свой вес на локтях, боясь причинить ей неудобства.

– Обними меня, Иосиф, я хочу чувствовать всего тебя, – прошептала она мне на ухо.

Я сделал, как она хотела, и наши тела соприкоснулись, впечатались друг в друга, слились воедино. Я смотрел на нее сверху вниз, думая о том, что я космонавт, который находится в космосе впервые и смотрит в иллюминатор на Землю. На целую планету, Вселенную, огромную и безграничную. Сердце щемило от счастья, внутри все переворачивалось. Я знал, что она – моя планета, только внутри нее я живу, только на ней могу дышать.

Я ощутил желание и то, что ее тело само подстроилось под меня. Мы двигались в такт, танцевали под прекрасную чувственную музыку. Мчались по одной, единой дороге к счастью.