Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

А ждет вас описание моей жизни с самого детства и до сегодняшнего момента (май 2020). Но в отличие от первой книги: «ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ» я сначала старался это делать в основном только через призму всегда присущей мне любви к природе. Интерес ко всем без исключения живым существам был заложен во мне априори (не ради красного словца так пишу – уверен). Да и сейчас он никуда не делся. А еще: любопытство, любознательность, сострадание и любовь. По моим представлениям именно эти особенности моей натуры и дали повод Сущности начать к ней присматриваться.

(Нас таких, на самом деле, рождается не так и мало. Недавно я наткнулся на очень симпатичную книгу Владимира Динеца «Песни драконов». Литературный пересказ его диссертации, посвященной некоторым секретам жизни крокодилов. Вот, что он пишет о своем детстве: «Я родился и вырос в центре Москвы. К четырем годам я уже вовсю интересовался природой. Но вокруг ее почти не было. Моя мама – нормальный человек. А не натуралист. Она сочувствовала моему увлечению, но мало в чем могла помочь». Знакомая картина. Я возможно вернусь к судьбе этого автора в дальнейшем, но что-то планировать в моем возрасте – просто глупо. Так что лучше коротко резюмирую свое мнение сразу: и его Сущность не оставляла без присмотра, иначе бы уже давно сложил свою еврейскую, но совершенно бесшабашную голову в самых глухих закоулках нашего мира, куда забирался, отвечая зову души и тяге к зоологическим путешествиям).

Вот не успел начать и опять отвлекся – обычное явление. Но не буду с собой бороться. У меня и при описании моей жизни придерживаться ее рассмотрения только с точки зрения взросления юного натуралиста не очень-то получилось. Как уже отметил выше, сначала вылезли подробности моих отношений с женами и подругами (мои коты же в реальном мире жили).

По сравнению с ДМД у меня было на одну семейную жизнь больше (отсюда и такое название книги). Последний брак у меня, как и у него, получился самым счастливым, что тоже добавило мне сил. В частности без этого я бы наверно никогда и за писанину не засел, причем, чтобы вспоминать не только приятные моменты предыдущих жизней, которые ранее решил забыть полностью Но это было совсем не так просто.

Этот раздел мне доставил больше всего проблем – писал его тяжело и долго, но старался делать это искренне и придерживаться объективности. Написал, как помнил, а потом, после критики и сестры, и жены, урезал до минимума. Возможно, они были правы, так как многие из упомянутых в этой части персонажей еще живы, а у них есть и семьи, и дети. Может, им будет не приятно или не комфортно вернуться в прошлое, которое в их воспоминаниях существует в ином виде. Правда – она понятие относительное. Опросить всех и получить разрешение на публикацию я даже и не пытался. Мне мнения двух самых близких женщин вполне хватило, но полностью я им не поддался (выкинуть все!) В конце концов на закате жизни имею я право написать то, что меня долго внутри мучило. Хотя бы основное. Ну а писать со всеми подробностями (как от меня ранее требовал мой французский несостоявшийся соавтор) значит и на этот раз не судьба. (Про незавершенную попытку создания двуязычного франко-русского романа воспоминаний о знакомых женщинах по обе стороны границы тоже напишу ниже, а может быть уже и в первой книге упоминал).

Ну вот, все прелюдии и оправдания завершил, теперь можно переходить и к основе сюжета. Он будет развиваться согласно временным этапам; только в самом конце, в разделе про Ирочкиного любимца – кокера Арлика – придется слегка вернуться назад. Этот уникум умудрился сопровождать меня и по второй, и по третьей жизням. Правда не постоянно, но проблем от этого меньше не было. Как и забавных моментов.

Коты выделены из всех остальных животных (домашних питомцев и природных спутников) как доминирующие в моем окружении. Жены тоже выделены – уж слишком много зависело от них, в частности, и моя возможность этими самыми питомцами активно заниматься.

И чтобы вы про моего возможного будущего коллегу по достижению благородной цели спасения человечества совсем не забывали, перед тем как начать повествование, постараюсь придерживаться трех его правил в той области, где ДМД зарекомендовал себя великим мастером:

«Всегда нужно решать проблемы написанного текста до того, как завершить вечерний рабочий сеанс, и никогда не оставлять их на утро»;

«Никогда не нужно стремиться написать больше, чем это в твоих силах»;

«И, наконец, всегда следует заканчивать на подъеме, пока тебе самому нравится то, что ты написал (тоже трудно: большей частью мне моя писанина, даже на подъеме, потом совсем не нравится, и я ее переделываю по много раз)».