Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Моя бабушка, Лидия Карловна Фокина (Питч), тоже имела непростое прошлое, которого она всегда сильно боялась. Происхождение у нее было самое неправильное. Родилась в Тирасполе, в семье колониста второго поколения из Австро-Венгрии, приехавшего на Украину из городка Дечин. В настоящее время это Устецкий округ Чехии. Ее отец, Карл Антонович Питч, был владельцем небольшого чугунно-медно-литейного и механического завода в Тирасполе, на котором трудилось 28 рабочих. Чех он был или немец, а, может, смешанного происхождения – пока не удалось точно установить. Но у меня надежда добраться до Дечина еще осталась, поискать имена предков на кладбище. И уже на июнь этого года договорился – так подлый вирус все испортил. Кроме того процесс разбирательства с его родословной продолжает моя дочь Марина. И ей уже удалось установить, что родился Карл уже в России, в Кременчуге. И прежде чем оказаться в Тирасполе, успел пожить с братом в Одессе и в Люстдорфе (бывшая немецкая колония около Одессы, теперь Маяки). Его отца звали Август (как и брата), но в России это имя почему-то трансформировалось в Антона. А первоначальный русский вариант их фамилии Питш превратился в Питч.

Рано овдовев и оставшись с двумя девочками от первого брака, Карл в 1888 г. быстро женился вторично на молоденькой шестнадцатилетней девушке из Люстдорфа: то ли родной, то ли приемной дочери из большой семьи железнодорожника Дмитрия Михайлова. Брат ему помог подходящую невесту найти? Похоже. что так и было.

По данным моей тети Лили, Ксения была очень красивым ребенком (даже ненароком на обложку журнала «Нива» попала. Какой-то проезжий фотограф запечатлел в образе ангелочка). А некрасивая и видно сильно затюканная жизненными заботами жена Дмитрия Михайлова ее не любила и поэтому быстренько спихнула замуж за вдовца с двумя детьми. Абы куда и за кого, но подальше с глаз!

Видно, жизнь у прабабушки в семье Михайловых была несладкая, так как после переезда в Тирасполь ни о каких контактах с ее семьей, где было еще тринадцать (!) братьев, никаких воспоминаний не осталось. Она даже школу там не закончила, а, скорее, и не начинала. Но, как и ее родителей, мужа это не сильно волновало. Вместо обучения грамоте Ксения Дмитриевна начала заниматься хозяйством и исправно рожать Карлу детей. И в основном сыновей (хотя потом и дочерями сподобилась мужа обеспечить). Выжили и выросли красивыми и здоровыми пять сыновей и три дочки, одной из которых и была моя бабушка Лида. Но после революции и всех войн в живых осталось только двое – она и ее киевская сестра Лиза. У обеих было по дочке – моя мама Лида и ее кузина Лиля, впоследствии моя любимая тетечка Лилечка. Но это я опять вперед забежал.

Так бы все и шло своим нормальным путем в семье трудолюбивого, работящего и зажиточного колониста, но в 1918 началось… Румыны оккупировали большую часть территории Бессарабии, и моя бабушка чуть не осталась там, поскольку училась тогда в Кишиневе на фельдшерских курсах и собиралась замуж за кишиневского российского дворянина. Но в Румынии не захотела остаться и, покинув своего богатого жениха, в последний момент успела перебежать по мосту в Тирасполь. С января 1918 г. город, ставший приграничным, много раз переходил из рук в руки. Германские и австрийские оккупационные войска, красные и белые, петлюровцы и поляки, просто банды сменяли друг друга, не давая населению времени даже приноровиться к каждому новому режиму. Только в феврале 1920 г. здесь установилась советская власть, а в 1924 Тирасполь даже стал столицей Молдавской Автономной ССР в составе Украины.

К этому времени семейство Питч настойчиво «попросили» покинуть Тирасполь, и они перебрались в Первомайск (Николаевская область). Это был еще относительно спокойный вариант для тех времен. В начале 20-х прадеда хотели арестовать как эксплуататора, но Карл Антонович (как и все его сыновья) сам работал на заводе наравне со всеми остальными. К тому же он вовремя и добровольно передал основанный им в 1898 г. завод новым властям, испросив у них «привилегию» остаться там простым техноруком. Возможно, это помогло, а, может быть, такой совет дал ему адвокат, присланный его братом Антоном из Одессы. Да и рабочие неоднократно подавали петиции в защиту своего бывшего хозяина. Не хотели работу потерять. В общем, до 1924 г. ни прадеда, ни его семью не трогали. А могли бы запросто выслать за Урал или взять да и расстрелять, как сделали потом с семьей брата Антона в Люстдорфе.