Читаем Пять зёрнышек апельсина полностью

I am convinced that the inspector has formed the opinion that the letters are all practical jokes, and that the deaths of my relations were really accidents, as the jury stated, and were not to be connected with the warnings.""К.
Holmes shook his clenched hands in the air.К.
"Incredible imbecility!" he cried.К.", а затем:
"They have, however, allowed me a policeman, who may remain in the house with me.""Положите бумаги на солнечные часы".
"Has he come with you to-night?"- Что вы сделали? - спросил Холмс.
"No.- Ничего.
His orders were to stay in the house."- Ничего?
Again Holmes raved in the air.- По правде говоря, - он опустил лицо на тонкие белые руки, - я почувствовал себя беспомощным, как жалкий кролик, к которому приближается змея.
"Why did you come to me," he cried, "and, above all, why did you not come at once?"По-видимому, я во власти какой-то непреодолимой и неумолимой силы, от которой не могут спасти никакие предосторожности.
"I did not know.- Что вы!
It was only to-day that I spoke to Major Prendergast about my troubles and was advised by him to come to you."Что вы! - воскликнул Шерлок Холмс.
"It is really two days since you had the letter.- Вы должны действовать, иначе вы погибнете.
We should have acted before this.Только энергия может спасти вас.
You have no further evidence, I suppose, than that which you have placed before us-no suggestive detail which might help us?"Теперь не время предаваться отчаянию.
"There is one thing," said John Openshaw.- Я был в полиции.
He rummaged in his coat pocket, and, drawing out a piece of discoloured, blue-tinted paper, he laid it out upon the table.- Ну, и?..
"I have some remembrance," said he, "that on the day when my uncle burned the papers I observed that the small, unburned margins which lay amid the ashes were of this particular colour.- Но там с улыбкой выслушали мой рассказ.
I found this single sheet upon the floor of his room, and I am inclined to think that it may be one of the papers which has, perhaps, fluttered out from among the others, and in that way has escaped destruction.Я убежден, что инспектор считает эти письма чьей-то шуткой, а смерть моих родных, как и установил суд присяжных, - несчастным случаем, никак не связанным с этими предупреждениями.
Beyond the mention of pips, I do not see that it helps us much.Холмс потряс в воздухе сжатыми кулаками.
I think myself that it is a page from some private diary.- Невероятная тупость! - воскликнул он.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки