Пятая гора

Еще бы ему не знать, что такое любовь! История полна трагических примеров. И даже если бы он не читал Священного Писания, у него перед глазами судьбы его друзей и друзей его друзей, затерявшихся в долгих ночах мучительного ожидания. Едва ли он оставил бы свой город, если бы в Израиле у него была жена, и тогда, без сомнения, разделил бы участь других пророков.

«Я ввязался в бессмысленную схватку, — думал он. — Любовь все равно одолеет, и я буду любить эту женщину до конца моих дней. Господи, верни меня в Израиль, чтобы не пришлось мне сказать ей, что я чувствую. Ибо она-то меня не любит и на признание мое ответит, что сердце ее погребено рядом с телом бесстрашного супруга».

На следующий день Илия снова встретился с начальником войска. Он уже знал, что на краю равнины появились новые шатры.

— Каково соотношение сил? — спросил Илия.

— Враг Иезавели не получит от меня этих сведений.

— Правитель назначил меня своим советником, — отвечал Илия. — Это произошло вчера, тебе об этом сообщили, и ты обязан отвечать.

— На каждого из наших приходится двое ассирийцев, — ответил военачальник, хотя ему хотелось не разговаривать с израильтянином, а убить его.

Илия знал, что для взятия Акбара неприятельских сил недостаточно.

— Наступает самое благоприятное время начать переговоры с врагом. Ассирийцы понимают, что мы проявляем всегдашнее наше великодушие, а потому мы добьемся от них большего. Всякий полководец знает, что для штурма нужен пятикратный численный перевес.

— Если мы не ударим первыми, они этот перевес вскоре получат.

— У них не хватит запасов воды для такого количества воинов. И тогда настанет время направить к ним наших послов.

— Почему именно тогда?

— Потому что к этому времени ассирийцев станет еще больше, хоть и ненамного. И когда нехватка воды станет нестерпимой, они просто будут вынуждены идти на приступ. Но соотношение сил будет три-четыре к одному, и город они не возьмут. И тут наши послы предложат им мир и свободный проход. Предложат и купить воды. Вот что замыслил правитель.

Военачальник ничего не ответил, и чужестранец ушел живым. Если бы даже он убил Илию, правитель все равно мог бы настаивать на исполнении своего плана.

И военачальник поклялся, что, если и вправду до этого дойдет, он убьет правителя, а потом покончит с собой, чтобы не подвергать себя гневу богов Пятой горы.

Но так или иначе он ни за что не позволит, чтобы его народ был предан и продан.

* * *

— Господи, верни меня обратно в Израиль, — каждый вечер взывал Илия, бродя по равнине. — Не допусти, чтобы сердце мое томилось в неволе Акбара.

И, следуя обычаю пророков, о котором слышал сызмальства, он всякий раз, как в голову его закрадывалась мысль о вдове, начинал хлестать себя кнутом. От бичевания спина его превратилась в сплошную рану, и двое суток он метался в жару и бреду. А когда очнулся — увидел перед собой лицо вдовы. Она лечила его раны, умащая их целебным составом и пальмовым маслом, и приносила ему еду, потому что Илия был слишком слаб, чтобы спуститься в комнату.

* * *

Когда же выздоровел, он вновь отправился в долину.

— Господи, верни меня в Израиль, — взмолился он. — Сердце мое томится в акбарском плену, но плоть еще в силах отправиться в путь.

И появился ангел. Но не тот ангел Господень, что когда-то слетал к нему с горной вершины, — это был ангел-хранитель, и к его голосу Илия уже привык.

— Господь прислушивается к молитве тех, кто хочет позабыть ненависть. Но не внемлет тем, кто желает бежать от любви.

* * *

Каждый вечер они ужинали втроем. Как и было возвещено, не истощалась мука в ларе, не убывало масло в кувшине.

За едой говорили редко. Но как-то мальчик вдруг спросил:

— А кто такой «пророк»?

— Тот, кто продолжает слышать голоса, которые слышал в детстве. И — верить им. И потому ему внятны мысли ангелов.

— Да, я понимаю, о чем ты, — сказал мальчик. — У меня есть друзья, невидимые никому, кроме меня.

— Никогда не забывай про них, даже если взрослые будут твердить тебе, что это вздор. Не забывай — и ты всегда будешь знать, чего хочет Бог.

— И мне откроется будущее, как вавилонским гадателям? — воскликнул мальчик.

— Пророки не ведают грядущего. Они лишь произносят слова, которые вкладывает Господь им в уста. И потому я нахожусь здесь и не знаю, когда вернусь в отчий край. Господь не откроет мне это, пока не настанет нужное время.

Глаза вдовы затуманились печалью: да, настанет день, и он покинет ее дом.

* * *

Илия больше не взывал к Господу. Он решил, что, когда придет время уйти из Акбара, он возьмет с собою вдову и ее сына. Но пока ничего им не скажет.

А может быть, женщина не пожелает покидать отчизну. Может быть, она и не догадывается о том, какие чувства испытывает к ней Илия, он ведь и сам понял это лишь недавно. Что ж, если откажется, тем лучше: тогда он отдаст себя всего делу изгнания Иезавели и восстановлению Израиля. И в душе не останется места для любви.