Пятая гора

— Мы сохраним память об Акбаре на таком материале, которому не будет страшен огонь, — объяснял он. — Когда-нибудь наши дети и внуки узнают, что мы не смирились с поражением и оставили неминуемое позади. Это послужит им уроком.

Каждый вечер, позанимавшись с мальчиком, Илия бродил по опустелому городу, выходил на дорогу, ведущую в Иерусалим, думал, что вот сейчас двинется по ней, — и отгонял эту мысль.

Тяжкий труд заставлял его думать только о настоящем, не загадывая наперед. Он знал: горожане рассчитывают на него в деле восстановления Акбара. Однажды он уже разочаровал их, не сумев воспрепятствовать смерти ассирийского лазутчика — и тем самым предотвратить войну. Но Бог всегда дает чадам своим вторую попытку, и теперь следовало воспользоваться ею. Кроме того, его все сильней увлекала задача воспитания мальчика, и он старался не только научить его грамоте, но и внушить ему веру в Господа и передать толику мудрости предков.

Но ни на миг не забывал он, что его собственная отчизна попала под власть иностранной царевны и чужих богов. Ангел с огненным мечом больше не преграждал ему путь — он мог уйти, как только пожелает, и делать, что заблагорассудится.

И каждую ночь он думал о том, как уйдет прочь.

И каждую ночь воздевал руки к небу и молился:

«Иаков боролся до самой зари и получил благословение, лишь когда рассвело. Я борюсь с Тобою на протяжении многих дней, долгих месяцев, а Ты отказываешься склонить ко мне слух. Но взгляни вокруг и увидишь: я побеждаю. Акбар поднимается из руин, и я восстановлю то, что Ты посредством ассирийских мечей обратил в прах и пепел.

И буду бороться с Тобой, пока Ты не благословишь меня и плоды моего труда. Придет день — и Тебе придется мне ответить».

* * *

Женщины и дети носили воду на поля, силясь одолеть засуху, которой, казалось, не будет конца. И однажды, когда солнце жгло особенно безжалостно, Илия услышал, как кто-то сказал:

— Мы трудимся, не разгибая спины, и позабыли ту страшную ночь, когда ассирийцы взяли наш город приступом. Позабыли и о том, что они непременно вернутся, как только разграбят и опустошат Тир, Сидон, Библос и всю Финикию. Труд спасает нас. Но поскольку мы целиком сосредоточены на восстановлении города, кажется, будто все остается по-прежнему. Мы не видим плодов наших усилий.

Илия задумался над этими словами. И потом приказал, чтобы по завершении дневных трудов люди собирались у подножия Пятой горы и все вместе наблюдали заход солнца.

Как правило, все были так утомлены, что не в силах были даже говорить, однако быстро поняли, как важно, когда мысли текут в голове будто сами собой, неведомо куда, как облака по небу. И из каждого сердца уходила тоска, и люди обретали силы для нового дня.

Проснувшись, Илия сказал людям, что работать сегодня не будет.

— В моей стране сегодня отмечают День Искупления.

— В душе твоей нет места греху, — заметила одна из женщин. — Ты сделал все что мог, и как нельзя лучше.

— Надо блюсти обычай. И я исполню его.

Женщины понесли воду на поля, старики взялись за возведение рухнувших стен, стали мастерить оконные рамы и двери, дети помогали лепить из глины кирпичи, которые потом обожгут в печи. Илия смотрел на все это, и сердце его было исполнено ликования. А потом он вышел за городскую черту и пошел в долину.

Шел куда глаза глядят, повторяя затверженные в детстве молитвы. Солнце было еще невысоко, и оттуда, где стоял он, была отчетливо видна исполинская тень Пятой горы, закрывавшая часть долины. Предвестие ужасной истины коснулось его: борьба между Богом Израиля и финикийским богом будет продолжаться еще много тысячелетий.

* * *

Вспомнилось ему, как однажды ночью он взобрался на вершину и там разговаривал с ангелом. Но с той поры, как пал Акбар, никогда более не слышались Илии приходящие с неба голоса.

— Господи, сегодня День Искупления, и долог перечень моих грехов перед Тобой, — молвил он, обратясь лицом к Иерусалиму. — Я был слаб, ибо позабыл о собственной моей силе. Я был уступчив, когда надо было проявить твердость. Я не выбирал из опасения выбрать неправильно. Я умирал прежде смерти и проклинал — вместо того чтобы благодарить.

Но и передо мной, Господи, Ты грешен во многом. Ты заставил меня страдать свыше меры, унеся с этого света ту, кого я любил. Ты уничтожил город, где я обрел приют. Твоя суровость почти изгнала из моего сердца любовь к Тебе. Все это время я боролся с Тобой, а Ты не признал меня достойным противником. И если сравнить перечни наших грехов, окажется, что Ты передо мной в долгу. Но сегодня День Искупления, так что прости меня, я же — прощу Тебя, чтобы мы могли дальше идти вместе.

В тот же миг он ощутил некое дуновение и услышал голос своего ангела:

— Ты поступил правильно, Илия. Бог принимает твою борьбу.

В слезах Илия пал на колени и поцеловал выжженную землю долины.

— Благословен будь твой приход! Ибо продолжаю терзаться сомнениями: не согрешил ли я, сделав это?

Ответил ангел:

— Когда новобранец сражается со своим наставником-ветераном, разве он оскорбляет его?

— Нет. Это — единственный способ постичь приемы и навыки боя.