«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

В этот период послаблений и для Русской Православной Церкви наступил «золотой век». Точнее, не век, а передышка на несколько лет. Снова стало расти число действующих храмов, приходов. Духовные семинарии и академии выпускали новых священников. Общины верующих подавали заявления об открытии храмов – и в обстановке общей либерализации нередко получали разрешения. Впрочем, это коснулось не только православных. В эти годы было открыто немало новых мечетей, старообрядческих и сектантских молитвенных домов, в Прибалтике, Белоруссии, на Западной Украине возрождались католические костелы (при Сталине их откровенно прижимали). А в Биробиджане была построена синагога, которой там не существовало с момента основания города.

Но продолжалось и сугубо прагматическое использование Церкви, и оно стало более бесцеремонным, чем при Сталине, уже без оглядки на принципиальные духовные вопросы. Протестантское экуменическое движение, Всемирный совет церквей (ВСЦ), в 1950-е годы включился в борьбу за мир, за запрещение ядерного оружия. Заместитель министра иностранных дел (а с 1957 года министр) Андрей Громыко представил в ЦК партии и в Совет министров соображения, что сотрудничество Русской Церкви с ВСЦ будет полезным для дипломатических усилий Советского Союза. На Московскую Патриархию надавили. А она оставалась в полной зависимости от государства, вынуждена была считаться с требованиями властей.

В результате из «Журнала Московской Патриархии» исчезли осуждающие публикации против экуменизма. Были организованы первые встречи архиереев Русской Церкви с представителями ВСЦ. Хотя председатель Отдела внешних сношений Патриархата митрополит Николай (Ярушевич) проводил линию очень осторожную. Указания правительства выполнял, но сугубо в рамках политических и дипломатических задач. Велись переговоры, определялись направления деятельности, где Православная Церковь и ВСЦ могли бы выступать союзниками. В 1959 году делегаты Московской Патриархии приехали и на Совещание ВСЦ, но только в качестве наблюдателей.

Однако и внутри церковной верхушки разворачивались интриги. В Отделе внешних сношений появилась такая одиозная личность как Казем-Бек. Он устроился в редколлегию «Журнала Московской Патриархии», проводя идеи экуменизма. Причем сотрудники предупреждали друг друга, что это опасный человек, намекая на его связь с КГБ [141].

Справка: кто есть кто?

Казем-Бек Александр Львович. В юности примкнул к белогвардейцам. В эмиграции основал и возглавил «Союз младороссов». Выдвинул формулу «Царь и Советы» – соединения монархии с советской властью. В качестве «царя» признал ренегата Кирилла Владимировича, наладив с ним связи. Одновременно увлекся нацизмом, сколачивал альянс с профашистскими эмигрантскими организациями, встречался с Гитлером и Муссолини [118, с. 51]. Когда понял, что фюрера не интересуют русские «соратники», переключился на антифашизм. После германской оккупации Франции бежал в США. Преподавал в Йельском университете, Коннектикутском колледже. Тесно сотрудничал с «Молодежной христианской ассоциацией» (ИМКА) – сектантской масонской организацией. В документах ЦРУ упоминается как «Спайдер» («Паук»). Сотрудничал и со структурами Московского Патриархата в США. Пересидев в Америке эпоху Сталина, в 1957 году вернулся в СССР.

А на должность заведующего канцелярией Московской Патриархии и заместителя председателя Отдела внешних сношений выдвинулся архимандрит Никодим (Ротов). Его возвышению способствовали две причины. С одной стороны, покровительство очень влиятельного архиепископа Дмитрия (Градусова). С другой – сотрудничество с КГБ (псевдоним «Святослав»). Впоследствии этот факт был подтвержден «Частным определением Комиссии Президиума Верховного Совета России по расследованию причин и обстоятельств ГКЧП». Когда началось это сотрудничество, неизвестно. Но в 1956 году Ротов был направлен в духовную миссию в Иерусалиме, а через год возглавил ее. В разгар Суэцкого кризиса иметь «глаза и уши» в Израиле было для советских спецслужб вполне логично. А в Отделе внешних сношений Ротов близко сошелся с Казем-Беком.