«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

Но пропагандой дело не ограничивалось. Весной 1959 года как бы по предложениям местных властей началась кампания по сокращению числа монастырей и скитов, стали закрывать церковные приходы. Увеличивались налоги на церковное производство свечей, на храмы и священников. Значительную часть пожертвований верующих требовалось сдавать в «Советский фонд мира». Патриарху Алексию исполнилось уже 85 лет, он был немощен и болен. Защитниками Церкви выступили (или пытались выступать) председатель Совета по делам РПЦ генерал Карпов и энергичный митрополит Николай (Ярушевич). Карпов оказался в двойственном положении. С одной стороны, обязан был подчиняться решениям Совета Министров и ЦК. С другой, всячески старался смягчить их, помнил задачу, поставленную ему Сталиным, «оберегать церковь».

С началом антирелигиозной кампании Патриарх пытался добиться новой аудиенции у Хрущева, но безуспешно. Тот больше не желал встречаться с предстоятелем. Попасть к главе государства сумел Карпов в феврале 1959 года. Изложил ходатайства Патриархии о снижении налогов, о прекращении нападок в прессе на Церковь и духовенство, напомнил об обещании открыть 13–15 храмов. Ушел он обескураженный. Передал ответы, что налоги и «научно атеистическая пропаганда» определены постановлениями правительства, и отменять их не будут. А насчет храмов Никита Сергеевич заявил, что не соглашался открывать их, он, дескать, только обещал, что правительство рассмотрит этот вопрос [47, с. 48–49].

Требование о сокращении монастырей и скитов Карпов обсуждал вместе в Патриархом и архиереями. Тщательно взвесив, сошлись на том, что можно сократить 28 обителей – не сразу, а постепенно, свести до минимума встряски. Патриархия согласилась и с требованием властей не принимать в монастыри и не постригать в монахи лиц младше 30 лет. Разгул богоборцев на местах Карпов сдерживал. Рассылал инструкции, что постановление Совнаркома от 1944 года запрещает закрывать храмы без согласия Совета по делам РПЦ. Указывал, что ликвидировать нужно лишь те приходы, «где длительное время нет служб, и в общинах осталось незначительное число верующих», что «эту работу нельзя проводить кампанейски, путем административного нажима». Осуждал рейды «по выявлению детей и молодежи в церквях», «практику местных органов по проведению собраний трудящихся о закрытии церквей» [131, с. 8—34].

А митрополит Николай (Ярушевич) был самым авторитетным архиереем, считался наиболее вероятным преемником Патриарха. Устои православной Веры он отстаивал твердо. В своих проповедях в столичном Преображенском соборе пытался противостоять атеистической пропаганде. В газетах «научно обосновывалось», что Крещение детей вредно для здоровья, а владыка Николай открыто обличал ложь. Рассказывал, что академик Павлов, которого он знал лично, был глубоко верующим православным человеком. Он и в Синоде был самым влиятельным лицом, и в Патриархе поддерживал силы к борьбе.

В конце 1959 года Синод вынес постановление об отступниках: Александра Осипова, Николая Спасского, Павла Дарманского «и прочих священнослужителей, публично похуливших имя Божие, считать изверженными из священного сана и лишенными всякого церковного общения… Евграфа Дулумана и прочих бывших православных мирян, похуливших имя Божие, отлучить от Церкви». А в феврале 1960 года Патриарх выступил на Конференции советской общественности по разоружению. Говорил: «Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и, тем не менее, она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные выпады против него предвидел сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что врата ада не одолеют ее (Матф. 16, 18)».

В Кремле восприняли столь смелую речь со страшным негодованием, чуть ли не как бунт. А ее автором был владыка Николай (Ярушевич). Или он взял авторство на себя, прикрывая Патриарха. Эту видную фигуру, как и Карпова, постарались убрать. О председателе Совета по делам РПЦ вспомнили, что раньше он служил в НКВД. Значит, так или иначе был причастен к «репрессиям». Комиссия партийного контроля поставила вопрос о его исключении из партии «за нарушения социалистической законности». Правда, никаких преступлений не нашли, ограничились строгим выговором, но от должности отстранили.