Пятая власть. Повесть об утраченной надежде

От упоминания фамильного колечка и дедовского клинка Вьяхо передёрнуло: вспомнилось увиденное на базаре столичном. Но более всего поразила вырисовывающаяся за словами главы клана картина: оказывается, вон как всё устроено в нашем славном Отечестве! даже на бедствиях своих подданных оно выгоду имеет. И ведь всё законно и логично: бесхозное имущество — совсем не дело. А с другой стороны… а с третьей… а со сто тридцать пятой? Заполучить в казну весь доход вместо части — очень даже и неплохо. Не потому ли и не пресекались погромы-бесчинства? Ну, что ж. Спросим у государя, раз так. Как добиться аудиенции государя и, главное, — как получить ответ на заданный неудобный вопрос? — да не проблема: полевая разведка и не такое проделывает.

— Так ты что, Фингал, — хочешь свой свиток в числе прочего имущества тоже государству в управление передать, что ли?! — Вьяхо впервые после поездки в столицу позволил себе улыбнуться.

— Не государству, Вьяхо. Отечеству, — с горечью произнес Фингал эц-Прыф. — Любезному Отечеству нашему. Народу его, позволившему слугам Небес охомутать себя… в толпу обратить… на честных и ни в чём не повинных людей науськать! На людей, чья вина только в том, что они — герба Осы: «Отвагу — Родине, честь — никому». Не нужна, видать, наша отвага — богатство наше нужней. Ну, что ж. Пусть забирают, что нужно. Но только вместе с вот этим вот! — и глава клана яростно потряс воздетой к Небесам рукой с зажатым в ней футляром. — Забирайте! И да случится то, что случится.

— Страшное ведь случится, Фингал, — покачал головой Вьяхо. — Народ-то сперва всех долгополых к ногтю — это в первую голову. А потом? Потом, естественно, всех слуг государевых — и государя заодно, со всем семейством его. И на десерт — друг дружку. Небесами заклинаю тебя: не делай этого!

Фингал эц-Прыф хотел было ответить — но не успел. В окно кельи влетел арбалетный болт с привязанным к нему листом. Вьяхо моментально захлопнул ставни; Фингал поднял болт, отвязал листок, прочёл написанное на нём…. усмехнулся, передал листок Вьяхо:

— На, читай. Нас предали. Не ждал, что оно случится так скоро…

На листке был ультиматум. «Мятежники, вы окружены. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь — гарантируем жизнь». Вместо подписи — жирная-прежирная клякса. Вьяхо швырнул листок на стол, подошёл к окну, слегка приоткрыл ставень, глянул в щёлку: похоже, сопротивление и впрямь бесполезно. Кишмя кишат, поганцы! Фингал эц-Прыф, меж тем, времени зря не тратил: объявил общий сбор. Обрисовал ситуацию, выдержал паузу, продолжил с усмешкой:

— Каждый уважающий себя монастырь имеет подземный ход. Или даже несколько. На всякий-разный безобразный случай. Вроде нынешнего. Здесь такой ход тоже есть. Где выход — клянусь чем хотите, эти негодяи не знают и знать не могут. Идём, братия.

Братия нестройной цепочкой двинулась вслед за предводителем. Вьяхо быстро заскочил в свою келью, схватил перо, вывел несколько слов. Привязал лист к стреле, осторожно глянул в окно: кто там у них главный? — вот этот, пожалуй. Ну, получи же ответ. Схватил лук, прицелился — н-на! Мишень взвизгнула по-поросячьи, схватилась за собственный зад: ответ доставлен точно по назначению. На листе, привязанном к стреле, чёрным по белому значилось: «Засунь свои гарантии себе в задницу». Вьяхо отбросил лук и покинул келью, догоняя своих. В темноту подземелья он шагнул последним, аккуратно прикрыв за собою дверь и задвинув массивный засов.

Ход вывел беглецов в довольно неожиданное место: в подвал какого-то здания… позвольте, да это же кабак? Точно, кабак! бочки с пойлом, припасы всякие на закусь… бр-р-р, как же холодно-то! А неплохо устроились бывшие обитатели монастыря: выпивка-закуска? — всегда пожалуйста! 

Беглецы толпой выскочили из погреба в кабацкую подсобку-кухоньку, до онемения перепугав кухарку. Серебрушка в передник — сработало: кухарка, так и не издав ни звука, указала незваным гостям на дверь. За той дверью был задний двор. Через мгновение беглецов как не бывало. Монетку кухарка сунула за корсет — и принялась за прерванную готовку. Вежливые какие налётчики-то пошли! даже дверь за собою прикрыли.

Рой в очередной раз улетел. Доносчика же обозлённый командир отряда захвата приказал выпороть. Шомполами. И впрямь — не в одиночку же ему, командиру, от боли в заднем месте страдать.

Опустевший скальный монастырь сыщики обшарили не раз и не два — но так и не поняли, каким образом удалось беглецам улизнуть. Дверь подземного хода была замаскирована на редкость удачно: не знаешь, где она — так рядом пройдёшь и не заподозришь ничего. Но это было ещё полбеды. Беда же заключалась в том, что улетевший во второй раз рой словно в воздухе растворился: все члены совета клана были люди более чем известные — и… нигде никто даже похожих на них не встречал! Хотя портреты их висели чуть ли не на каждом столбе — с обещанием награды за любую информацию. Дороже всех стоил, естественно, глава клана. А вот гвардии капитан Вьяхо эц-Прыф в тех листках вообще не упоминался. Поскольку числился мёртвым уже сколь лет.