Пятизвездочный миллиардер

– Сейчас ничего не сделать, – доказывал он на очередном совещании с отцом и Шестым дядей. – Дурная молва разошлась уж больно широко. Ни один инвестор не хочет с нами связываться. Надо выждать, пусть суматоха уляжется, а там будет видно.

– Нельзя было до этого доводить, – проворчал отец. – На этом замороженном объекте мы теряем миллионы.

– Ты слишком мягок, – сказал Шестой дядя. – Будь жестче.

– Ради чего? – парировал Джастин.

Он думал о том, как отреагирует Инхой, если ему удастся спасти кинотеатр. Что она скажет, однажды вечером услышав его будничное сообщение: он убедил родных восстановить здание, вернуть ему былую славу. Если оттягивать начало строительства как можно дольше, семья наверняка утратит интерес к проекту.

Тем вечером он заглянул в кафе, зная, что там его встретит атмосфера враждебности, неизменная в последнее время. Было уже поздно, на дверях висела табличка «Закрыто»; Инхой с Дунканом пили зеленый чай и слушали Тома Уэйтса. На доске объявлений победным трофеем была приколота первая полоса свежего номера «Нью стрейтс таймс»: «Городской совет отложил решение по кинотеатру “Новый Кэтэй”» – отсрочка казни, которую обеспечила петиция с огромным числом подписей, собранных Инхой и ее друзьями.

– О, к нам пожаловал твой братец, магнат в сфере недвижимости, – сказала Инхой. – Какие успехи в деле уничтожения исторического наследия?

– Милая, угомонись на сегодня, ладно? – попросил Дункан. – Дай нам насладиться улуном. Тебе налить, Джастин?

– Да, пожалуйста. Я только что с семейного совещания. Сил моих нет.

– Вандализм дело утомительное, – сказала Инхой, не отрываясь от журнальных страниц.

– Родные на меня взъелись, поскольку я ничего не предпринимаю. Я пытался им втолковать, что это вообще не мое дело.

– Вот как? – Инхой налила ему чаю из глиняного чайничка с едва различимым изящным рисунком пшеничного колоса на боку. – Ну и скажи им, что не будет никакой сделки.

Дункан сделал вид, что увлечен «Лондонским книжным обозрением», – в неудобной для себя ситуации он всякий раз погружался в чтение, выключаясь из разговора. Такой вот способ уклониться от неприятных обязательств.

Джастин отхлебнул чай из маленькой фарфоровой чашки.

– Знаешь, уломать родных совсем не просто, но я… – он понизил голос, – почти уверен, что сумею сохранить кинотеатр. Только, пожалуйста, не делись этим с друзьями и газетчиками. Я говорю тебе по секрету как своей будущей невестке, но не как сумасбродной журналистке, или активистке, или кто ты там нынче.

Инхой подлила ему чаю.

– Понятно. Ты серьезно?

Джастин кивнул.

– Кстати, Дункан тебе сказал, что в выходные мы хотим съездить на побережье? Повезем друзей в наше родовое гнездо. К слову о заброшенных старых зданиях, в том доме редко кто бывает. Может, и ты с нами?

Дункан встал, взъерошил Инхой волосы, потом потянулся и, зевнув, сказал:

– Правда, поехали.

Он стал массировать ей плечи. Инхой нежно коснулась его ладоней, закрыла глаза и, чуть улыбаясь, опустила подбородок на грудь.

– Пойду отолью, слишком много чая, – сказал Дункан.

В Порт-Диксон Джастин отправился один. Инхой с Дунканом и еще одна пара выехали раньше, чтобы подготовить дом – открыть ставни, подмести веранду, поднять бамбуковые шторы, застелить кровати. Приехав, Джастин застал отдыхающих на лужайке, покато уходившей к пляжу, – они вынесли старые ротанговые кресла и, сидя в скудной тени кокосовых пальм, потягивали прохладительные напитки под песни П. Рамли[93], звучавшие из портативной стереосистемы. День выдался облачный, солнце лишь изредка выглядывало из-за туч. Инхой лежала в гамаке, подвешенном меж двух деревьев, и обмахивалась широкополой соломенной шляпой.

– Гляньте-ка, старший брат собственной персоной, – сказала она, увидев Джастина.

Инхой выбралась из гамака и подошла поздороваться, легко коснувшись его руки. В брюках и рубашке с длинным рукавом Джастин себя чувствовал одетым как на прием, поскольку все остальные были в шортах и майках. Дункан вообще был с голым торсом, и его выпирающие ребра вкупе с худыми руками придавали ему вид хиппи шестидесятых годов, целый месяц не покидавшего коммуну, впечатление это усиливали длинные волосы, из-за которых голова его казалась несоразмерной телу. Только бороды не хватает, подумал Джастин.

– Извините за мой вид, я прямо с работы, – сказал он, усаживаясь и расстегивая воротничок.

– Сегодня же суббота, у тебя, видно, много дел, – подала голос девушка-малайка.

Маленькое овальное лицо ее казалось незнакомым. Она была в майке с надписью «Любовь-Ненависть» и ярко-розовых шортах.

– Неужели вы не знаете? – Инхой подала Джастину кружку чая со льдом и лимоном. – Он спасает «Новый Кэтэй».

– Правда? – Компания оживилась, откликнувшись одобрительными возгласами.

– Да нет, я еще в самом начале пути, – сказал Джастин. – Вы же знаете, как оно в Малайзии. Целая бюрократическая система и все такое…

– Бюрократическая? То есть коррупционная. Но ты молодец.

– Да, старик, мы тобой гордимся, – подхватил приятель малайки.