Пятизвездочный миллиардер

– Ничего. – Он пожал плечами, не отводя взгляда и продолжая улыбаться. – Я засмеялся, потому что мы с вами почти не знакомы, а мне очень уютно. Обычно я всегда настороже с людьми.

– Чудно? – Фиби оттянула душивший ее воротничок блузки, из-за которого было жарко и еще сильнее ощущалась усталость.

– Дайте знать, если в поездке на Хайнань вам потребуется спутник. – Уолтер, словно смутившись, перевел взгляд на темный пруд. – Последнее время мне что-то одиноко, и я не прочь составить вам компанию.

Принесли еду. Чуть замешкавшись, официантка вежливо попросила убрать сумку со столика. Уолтер встал и повесил ее на спинку кресла Фиби. Мазнув взглядом по сумке, он сказал:

– Наверное, пора купить новую, у этой сломалась застежка.

Так оно и было, язычок молнии сломался давно, вместо него Фиби приспособила английскую булавку.

– Да все времени не хватает. – Фиби сама уловила горестную унылость своего тона, хотя собиралась быть яркой и обольстительной. С чего она вдруг впала в мрачную подавленность?

– Вы слишком много работаете. – Уолтер расстелил салфетку на коленях. – Давайте насладимся ужином и на пару часов забудем обо всем прочем.

Фиби кивнула. Аромат еды пробудил в ней памятный с детства голод, безудержный, ненасытный. Пригнувшись к тарелке, она стала есть. Ее уже не заботила изящная осанка, не было сил вспоминать подсказки главы «Обольщение за ужином». Она не поправила упавшие на лицо волосы и только подумала: выгляжу я, наверное, кошмарно. Но хотела одного – есть, есть, есть.

– Не торопитесь, – мягко сказал Уолтер. – Вы накинулись на еду, точно бедная крестьянка из моего родного поселка. Не спешите, у нас впереди целый вечер.

Краем глаза Фиби видела отражения масляных ламп, колеблющиеся в иссиня-черной воде.

* * *

Вскоре все девушки в салоне знали, что у Фиби новый и, главное, богатый кавалер.

– Ты и впрямь выглядишь остепенившейся дамой! Когда вы поженитесь? Видать, у парня серьезные деньги! Ой, и кошелек от него? Под стать новой сумке. Он у тебя такой внимательный!

Девушки забросали ее вопросами: сколько он зарабатывает? какая у него машина? а это у вас уже было? и что, каков он в постели?

Фиби не знала, что ответить. Она принимала подарки Уолтера, ходила с ним в рестораны, но сама не понимала, нравится ли он ей. Что определенно, он не был той родственной душой, напророченной гадалкой. Вышла какая-то ошибка, ибо в предсказании было четко сказано: «Ты встретишь родственную душу, чуткую и романтичную». Гадалка даже записала это на бумажке, так что имелось письменное доказательство. Фиби раздумывала, не потребовать ли возврата денег.

Девушки уже достали ее просьбами показать фото кавалера, и она предъявила им сделанный смартфоном снимок, на котором Уолтер выглядел богачом: в светло-сером пиджаке и рубашке с расстегнутым воротом он стоял возле своей машины, в кадр попал лишь край автомобиля, но было ясно, что это большой черный внедорожник с тонированными стеклами. Фиби выбрала эту фотографию, поскольку знала, что девушки, впечатленные костюмом и машиной, не заметят заурядной внешности главного объекта и, разумеется, воскликнут: «Ох, красавчик!» Никто не обратит внимания на морщины в уголках рта и прищуренные глаза того, кто пытается выдавить улыбку. Фиби еще не встречала человека, который так мучительно старался изобразить радость. Иногда во время безмолвной поездки в машине – в дороге они всегда молчали, ибо ему, похоже, сказать было нечего, а она уже наелась своими попытками завязать разговор – Фиби смотрела на него и думала, ведомо ли ему вообще, что такое радость. Скорее всего, нет, поскольку рядом с ним сама она радости не испытывала.

Больше того, у них еще не было этого. Минуло четыре недели, но они только держались за руки, да еще дважды он обнял ее за плечи. Один раз вскоре после первого свидания, когда с набережной Бунд они любовались небоскребами Пудуна. Был вечер, с реки задувал холодный ветерок, раскачивая небольшие лодки. Наверное, Уолтер озяб и решил, что в обнимку будет теплее. Честно говоря, тяжелая рука его, неподвижно лежавшая на ее плечах, доставляла неудобство. Второе объятье случилось вечером на смотровой площадке Финансового центра, с которой они обозревали расстилавшийся внизу город и веер дорог, убегавших вдаль. Уолтер обнял ее и привлек к себе. Фиби думала, он ее поцелует, хотя бы в щеку, или прошепчет на ухо что-нибудь дерзкое, но только и услышала: «В моих родных краях не было подобного вида».

Похоже, он вообще не стремился к близости, поскольку ни разу не положил руку ей на задницу, не взял за коленку, открытую мини-юбкой, и не пытался поцеловать на прощанье. Вероятно, у него какие-то проблемы. Ну это и к лучшему, думала Фиби, ибо он не пробуждал в ней желания. И ее вполне устраивал образ высоконравственной культурной девушки. И потом, именно этого от нее и ждали.

Видимо, она хорошо справлялась с ролью, потому что однажды Уолтер сказал:

– Удивительно, как мне с тобой легко. Не понимаю чем, но ты отличаешься от всех шанхайских женщин. До сих пор я тебя не раскусил.