Пятнадцатилетний капитан

Но мганнга, сделав королеве знак, который та, по-видимому, хорошо поняла, поднял с земли несчастную мать и понес ее вместе с сыном. Потрясенная толпа почтительно расступалась перед ним.

Альвец был взбешен. Упустить сначала одного пленника, а затем оставаться безучастным свидетелем того, как ускользают двое остальных, а вместе с ними и надежда на большой выкуп? Нет, ни за что Альвец не мог примириться с этим, хотя бы всему Казонде грозила гибель от нового всемирного потопа!

Он попытался воспротивиться похищению. Но тогда гнев толпы обратился на него. Королева приказала страже схватить Альвеца, и, понимая, что сопротивление может дорого обойтись, работорговец смирился. Но как проклинал он в душе дурацкое легковерие подданных королевы Муаны!

Дикари действительно думали, что тучи уйдут вместе с теми, что их накликали. Они не сомневались, что мганнга кровью чужаков умилостивит злых духов и прогонит прочь от Казонде дожди, от которых так страдал народ.

Между тем мганнга нес свои жертвы гак же легко, как лев тащит в своей могучей пасти пару козлят. Маленький Джек дрожал от страха, а миссис Уэлдон по-прежнему была без сознания. Обезумевшая от ярости толпа с воплями следовала за колдуном.

Он вышел из фактории, пересек Казонде, ступил под своды леса и тем же твердым и размеренным шагом прошел больше трех миль. Мало-помалу дикари начали отставать. Наконец и последние повернули назад, поняв, что колдун хочет остаться один.

А колдун, не оборачиваясь, всё шагал вперед, пока не дошел до берега реки, быстрые воды которой текли на север. Здесь, в глубине узкой бухты, скрытой от глаз густым кустарником, он нашел пирогу, прикрытую сверху соломой.

Немой мганнга опустил на дно пироги свой груз, столкнул легкое суденышко в воду и, когда быстрое течение подхватило его, сказал звучным голосом:

— Капитан, позвольте вам представить миссис Уэлдон и ее сына! А теперь в путь, и пусть все тучи небесные прольются ливнем над головами этих идиотов!

Глава семнадцатая Вниз по течению

Эти слова произнес Геркулес. Великан в облачении колдуна обращался не к кому иному, как к Дику Сэнду. Юноша лежал в лодке. Он был еще очень слаб и только с помощью кузена Бенедикта мог приподняться навстречу вновь прибывшим. Динго сидел у ног ученого.

Миссис Уэлдон, придя в сознание, чуть слышно сказала:

— Это ты, Дик? Ты?..

Юноша пытался встать, но миссис Уэлдон поспешила заключить его в свои объятия. Маленький Джек, в свою очередь, обнял и стал целовать Дика Сэнда.

— Мой друг Дик, мой милый Дик! — повторял мальчик. Затем, повернувшись к Геркулесу, он добавил: — А я и не узнал тебя!

— Хороший был маскарад! — смеясь сказал Геркулес.

И он принялся стирать с груди белый узор.

— Фу, какой ты урод! — сказал маленький Джек.

— Что ж тут удивительного? Я изображал чорта, а чорт, как известно, некрасив.

— Геркулес! Друг мой! — воскликнула миссис Уэлдон, протягивая руку смелому негру.

— Он спас и меня, — сказал Дик Сэнд. — Но только не хочет, чтобы об этом говорили.

— Рано еще говорить о спасении! — ответил Геркулес. — Если бы не явился господин Бенедикт и не сказал мне, где вы находитесь, миссис Уэлдон, мы вообще ничего не могли бы сделать.

Геркулес напал на ученого, когда, увлекшись преследованием мантикоры, тот углубился в лес. Не будь этого, Дик и Геркулес не узнали бы, где работорговец скрывает миссис Уэлдон, и Геркулесу не пришла бы в голову мысль пробраться в Казонде под видом колдуна.

Пирога плыла по течению. Геркулес рассказал миссис Уэлдон всё, что произошло со времени его бегства из лагеря на Куанзе: как он незаметно следовал за китандой, на которой несли миссис Уэлдон и ее сына; как он нашел раненого Динго: они вместе добрались до Казонде; как он послал Дику записку с Динго; как после неожиданного появления кузена Бенедикта он напрасно пытался проникнуть в факторию, которую строго охра-вяли; как, наконец, он нашел способ вырвать пленников из рук работорговца.

Случилось это так. Геркулес, по обыкновению, бродил по лесу, следя за всем, что делается в фактории, готовый воспользоваться любым случаем, чтобы проникнуть за ее ограду, когда мимо него прошел мганнга. Это был тот самый северный колдун, которого так нетерпеливо ожидали в Казонде. Напасть на мганнгу, снять с него одежды и украшения, облачиться в них самому, привязать ограбленного к дереву лианами так, что сам чорт не мог бы распутать узлы, — всё это было сделано в несколько мгновений. Затем он раскрасил себе тело, беря за образец привязанного мганнгу. Оставалось только разыграть роль заклинателя дождей, что и удалось блестяще благодаря поразительной доверчивости дикарей.

Миссис Уэлдон обратила внимание на то, что Геркулес не упомянул в своем рассказе о Дике Сэнде.

— А ты, Дик? — спросила она.