Пятнадцатилетний капитан

Вначале Дик решил плыть только по ночам, чтобы не попасться на глаза туземцам. Но если ехать только двенадцать часов из двадцати четырех, продолжительность путешествия возрастет вдвое. Тогда Дику пришла на ум счастливая мысль: замаскировать пирогу навесом из травы. Этот навес опирался на длинные шесты, выступающие впереди носа и позади кормы. Трава, свисая к самой воде, скрывала даже кормовое весло. Замаскированная пирога казалась обыкновенным пловучим островком. Она могла плыть и днем, не привлекая ничьего внимания. Навес над пирогой обманывал даже птиц — красноклювых чаек «rhinngas» с черным оперением, белых и серых зимородков; они садились на него, чтобы поклевать зернышек.

Зеленый навес не только маскировал пирогу, но и защищал пассажиров от палящего солнца. Такое плавание не было очень утомительным, но оно всё же было опасным.

Путь до океана был долгий, и на всем его протяжении нужно было добывать пропитание для пяти человек. Надо было охотиться на берегах реки, так как одна рыбная ловля не могла прокормить беглецов. А между тем Дик Сэнд располагал только одним огнестрельным оружием — ружьем, которое унес с собой во время бегства Геркулес, — и очень небольшим запасом зарядов; каждый выстрел был на счету.

Пирога плыла по течению со скоростью не менее двух миль в час. Дик Сэнд полагал, что за сутки она пройдет около пятидесяти миль. Но быстрое течение требовало от рулевого неустанной бдительности, чтобы объезжать препятствия: подводные камни, мели и стволы деревьев. К тому же, такая стремительность течения наводила на мысль, что впереди могли оказаться пороги и водопады, весьма часто встречающиеся на африканских реках.

Дик Сэнд, которому радость свидания вернула силы, принял на себя командование и занял место на носу пироги. Сквозь щели в травяном навесе он следил за фарватером реки и давал указания Геркулесу, управлявшему кормовым веслом.

Миссис Уэлдон лежала на подстилке из сухих листьев посреди пироги. Кузен Бенедикт, хмурый и недовольный, сидел у борта, скрестив на груди руки. Временами он машинально подносил руку к переносице, чтобы поднять сползающие очки… которых у него не было. Он с грустью вспоминал драгоценную коллекцию и энтомологические заметки, оставшиеся в Казонде. Поймут ли дикари, какое сокровище досталось им? Когда взгляд его случайно останавливался на Геркулесе, ученый недовольно морщился: он до сих пор не мог простить великану, что тот осмелился помешать ему преследовать мантикору.

Маленький Джек понимал, что шуметь нельзя, но так как никто не запрещал ему двигаться, он, подражая своему другу Динго, ползал на четвереньках по всей пироге.

В продолжение двух первых дней плавания путешественники питались теми запасами, какие Геркулес собрал перед отъездом. Дик Сэнд только по ночам останавливал пирогу, чтобы дать себе несколько часов отдыха. Но он не высаживался на берег: Дик не хотел рисковать без нужды и твердо решил выходить на сушу лишь в тех случаях, когда необходимо будет пополнить запас провизии.

Пока что плавание по течению неизвестной реки не ознаменовалось никакими происшествиями. Ширина реки в среднем не превышала ста пятидесяти футов. По течению двигалось несколько пловучих островков. Но так как они плыли с той же скоростью, что и пирога, Дик Сэнд не опасался столкновений.

Берега казались безлюдными: эта часть территории Казонде была мало населена. Пирога плыла среди двух рядов зарослей ласточника, шпажника, лилий, лимонов, бальзаминовых и зонтичных растений, алоэ, папоротников и папируса.

Дремучие леса наступали на реку. Над водой теснились копаловые деревья, акации с жесткой листвой, «железные деревья» — баугинии, смоковницы.

Высокие кроны деревьев, вздымающиеся на сотню футов вверх, переплетаясь, покрывали реку сводом, непроницаемым для солнечных лучей. Кое-где лианы перекидывались с берега на берег, образуя висячие мосты.

27 июня путешественники увидели, как по такому мостику переправлялась стая обезьян. Животные, сцепившись хвостами, образовали живую цепь на случай, если мост не выдержит их тяжести. Зрелище это привело в восторг маленького Джека.

В тот же день под вечер пирога внезапно остановилась.

— Что случилось? — спросил Геркулес, бессменно стоявший у рулевого весла.

— Запруда, — ответил Дик Сэнд. — Естественная за пруда.

— Разрушим ее, Дик? — спросил Геркулес.

— Да, Геркулес. Придется разрубить ее топором. Запруда, очевидно, крепкая — она устояла, несмотря на то, что на нее давят своей тяжестью несколько пловучих островков.

— Что ж, за дело, капитан! — сказал Геркулес, переходя на нос пироги.

Запруду образовали водоросли «тикатика», гибкие волокна которых при сжатии спрессовываются в плотную массу, похожую на войлок. По такому сплетению водорослей можно переправиться через реку, как по мосту. Поразительной красоты лотосы росли на поверхности этой запруды.

Уже сгущались сумерки, и Геркулес без риска мог выбраться из лодки. Ловко орудуя топором, он менее чем в два часа перерубил по середине сплетение водорослей. Запруда распалась, и течение медленно отнесло к берегам обе ее части.