Пятнадцатилетний капитан

Видя, что Дик очень огорчен этим происшествием, миссис Уэлдон не стала продолжать расспросы. С тяжелым сердцем она удалилась в каюту.

Однако и без лага легко было заметить, что скорость судна не уменьшается.

На следующий день, 10 марта, барометр упал до двадцати восьми и двух десятых дюйма.[71] Это предвещало приближение урагана, то есть ветра, несущегося со скоростью почти ста километров в час.

Безопасность судна требовала, чтобы площадь поднятых парусов была немедленно уменьшена.

Дик Сэнд решил убрать марсель и фок, чтобы плыть только под бом-кливером и зарифленным косым гротом.

Он вызвал Тома и всех его товарищей на палубу, — этот трудный маневр мог выполнить только весь экипаж сообща. К несчастью, уборка парусов требовала довольно продолжительного времени, а между тем буря с каждой минутой всё больше и больше свирепела.

Дик Сэнд, Остин, Актеон и Бат поднялись на реи. Том стал за штурвал, а Геркулес остался на палубе, чтобы травить шкоты, когда это понадобится.

После долгих безуспешных попыток команде удалось, наконец, убрать марсель и фок. Мачты так раскачивались и ветер задувал с такой бешеной силой, что этот маневр едва не стоил жизни смельчакам-матросам. Сотни раз рискуя полететь в воду, они взяли затем рифы у косого грота. Напоследок они убрали внутренний кливер, и шкуна-бриг поплыла только под зарифленным косым гротом и бом-кливером.

Несмотря на малую парусность, «Пилигрим» продолжал быстро нестись по волнам.

12 марта погода стала еще хуже. В этот день, взглянув на барометр, Дик Сэнд похолодел от ужаса: ртутный столб упал до двадцати семи и девяти десятых дюйма[72].

Это предвещало сильнейший ураган. «Пилигрим» не мог нести даже немногих оставшихся парусов.

Видя, что ветер стремится изодрать в клочья косой грот, Дик Сэнд приказал убрать его.

Но приказание его запоздало. Страшный шквал,[73] налетевший в это время на судно, мигом сорвал и унес парус. Остина, находившегося на брам-рее, с силой ударило о брам-стеньгу. Весь окровавленный, он с трудом спустился на палубу.

Дика Сэнда охватила страшная тревога: по его расчетам, с минуты на минуту должен был показаться берег, и он боялся, что мчащееся с огромной скоростью судно с разбегу налетит на прибрежные рифы.[74]

Он бросился на нос и стал вглядываться в даль. Однако впереди не было видно никаких признаков земли.

Дик вернулся к штурвалу. Через минуту после этого на палубу вышел Негоро. Словно против воли, он вытянул руку в направлении какой-то точки на горизонте. Можно было подумать, что он видит высокий берег в тумане…

Снова злая усмешка мелькнула на лице португальца. Негоро ничего не сказал и вернулся в камбуз.

Глава двенадцатая Остров на горизонте

В этот день «очень свежий ветер» превратился в ураганный. Воздушные потоки неслись теперь с юго-запада со скоростью около ста километров в час.

Это был настоящий ураган, один из тех, которые швыряют на берег суда, стоящие в порту на якорях, которые срывают с домов крыши и валят на землю фабричные трубы.

Если ветер может сбросить с лафетов тяжелые двадцатичетырехсантиметровые орудия, как это случилось в Гваделупе 23 июля 1825 года, то легко себе представить, как он швыряет судно, не имеющее другой точки опоры, кроме разбушевавшихся волн.

Но в этой подвижности и заключается для корабля единственная надежда на спасение. Корабль не пытается противостоять страшным порывам ветра, он уступает им, и, если только его конструкция прочна, он может справиться с любыми неистовствами бури.

Так было и с «Пилигримом».

Через несколько минут после того, как ветер унес косой грот, новый порыв изодрал в клочья бом-кливер. Дик Сэнд не мог поставить даже стаксель, хотя этот маленький кусок парусины значительно облегчил бы управление судном.

Все паруса на «Пилигриме» были убраны, но ветер давил на корпус судна, на мачты, на такелаж, и корабль мчался с огромной скоростью. Порой казалось, что он выскакивает из волн, едва касаясь воды.

Судно отчаянно качало на громадных валах, катившихся по океану.

Кроме того, волны угрожали судну ударом сзади, потому что горы воды мчались по морю скорее, чем шкуна-бриг. Когда корма недостаточно быстро поднималась на гребень набегавшего сзади вала, он грозил обрушиться на нее и утопить корабль. В этом-то и заключается главная опасность для судов, убегающих от бури.

Но как бороться с этой опасностью? Нельзя было ускорить ход «Пилигрима» — ведь на судне все паруса были убраны. Единственно, что оставалось делать, — это держать нос вразрез волне при посредстве руля, но судно часто не слушалось руля.

Дик Сэнд не отходил от штурвала. Он привязал себя веревкой, чтобы какая-нибудь шальная волна не омыла его в море. Том и Бат, также привязанные, стояли рядом, готовые прийти на помощь своему капитану. На носу дежурили, вцепившись в битенг,[75] Геркулес и Актеон.